Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь

— Учишь вас, учишь, а вы хуже собак, за одним человеком не в силах уследить.

Сделав паузу, он добавил:

— Не знаете, как охранять простых людей? Тогда начнем с азов, а именно, с охраны преступников. Поработаете тут годков этак десять и на всю жизнь запомните, как это делается!

Начальник сельского отделения полиции, с одной стороны, пытался разжалобить начальника городской полиции, а с другой, на чем свет крыл Лао Сина, Сяо Ху и еще двух полицейских. Последние в свою очередь, с одной стороны, признавали, что попали в передрягу, а с другой, немного радовались. Ведь им удалось сохранить в тайне попойку в доме у Ли Сюэлянь, а ее побег они объяснили небрежностью при исполнении служебных обязанностей. Но если бы вскрылся факт того, что они выпивали прямо на дежурстве, такая халатность усугубила бы их вину.

А вот председатель суда Ван Гундао сохранял невозмутимость в общей сумятице. Хотя дело Ли Сюэлянь напрямую относилось к суду, однако ее нынешний побег не имел к нему никакого отношения. за Ли Сюэлянь следили полицейские, которые находились в подчинении управления общественной безопасности, а это была уже совершенно другая структура.

Совершив побег из дома, Ли Сюэлянь и Чжао Большеголовый сели на велосипед и поехали, но поехали они отнюдь не на север. Сам побег планировался ради поездки с жалобой в Пекин, который находился севернее этих мест, так что, по идее, ехать следовало туда. Однако двадцатилетние попытки обхитрить полицейских не прошли для Ли Сюэлянь даром. Деревня, где она жила, располагалась в восточной части уезда и была открыта всем направлениям. Во все стороны, кроме восточной, от ее дома до границ уезда насчитывалось от пятидесяти до ста с лишним километров. и лишь на востоке их уезд кончался в радиусе тридцати с лишним километров. Единственная возможность улизнуть из лап местных полицейских — покинуть границы данного уезда. Поэтому Ли Сюэлянь распорядилась ехать не на север, а на восток. Тем самым они могли еще и запутать полицейских. Поначалу беглецы ликовали, но, проехав километров пять, заволновались: они боялись, что пьяные полицейские уже начали приходить в себя, к тому же один из них уже практически протрезвел, правда, на ногах не держался. Но едва все они очнутся или обретут должную подвижность, как тотчас доложат о случившемся наверх. а если об их побеге станет известно в уезде, за ними тут же отправят погоню и возьмут в окружение. Чжао Большеголовый что есть мочи крутил педали. Проехав с десяток километров, он пропотел до нитки. Ли Сюэлянь вызвалась его подменить, но тот стал упираться. Только когда Ли Сюэлянь демонстративно спрыгнула с велосипеда, ему пришлось уступить. Семь с лишним километров Ли Сюэлянь проехала, везя на багажнике Чжао, после чего тот, отдохнув, снова сел за руль. Наконец, ближе к рассвету, они миновали границу уезда. Проехав еще пять-шесть километров, они слезли с велосипеда и уселись передохнуть у придорожного моста.

— Хвала Будде, считай, что первая застава пройдена, — произнесла Ли Сюэлянь.

— Это все твоя заслуга, хорошо, что мы поехали на восток, а не на север. Теперь из этих мест мы уже спокойно доедем до Пекина.

— Большеголовый, я тебе так благодарна. Если бы не ты, у меня бы ничего не вышло.

Помолчав, она добавила:

— Мы уже выехали из уезда, так что можешь возвращаться. Дальше я поеду сама.

Но тот, вопреки ожиданиям, вскинул голову и сказал:

— Нет, я обратно не поеду.

— И что теперь?

— Мне теперь назад дороги нет. Подумай сама: я помог тебе напоить сразу нескольких полицейских, потом помог бежать, тем самым встав в оппозицию к властям. Да если меня схватят, то откуда ждать пощады?

Об этом Ли Сюэлянь как-то не подумала. Чжао Большеголовый продолжал:

— Я знал, на что шел, так что для меня все мосты сожжены.

Улыбнувшись, он добавил:

— К тому же ты едешь в Пекин, а я там провел больше тридцати лет, я его знаю получше твоего.

Ли Сюэлянь никак не ожидала услышать таких слов. Это ее очень растрогало, и в порыве чувств она крепко обняла Чжао.

— Большеголовый, как только я подам свою жалобу, сразу выйду за тебя замуж.

Оказавшись в объятиях Ли Сюэлянь, Большеголовый почувствовал прилив возбуждения:

— Так или иначе, я все поставил на кон. а после свадьбы, если даже ты снова соберешься жаловаться, я всегда буду ездить с тобой.

Сделав передышку, они снова отправились в путь и к полудню прибыли в центр соседнего уезда. за целую ночь и полдня в дороге они несколько подустали. Они также опасались, что неудачная попытка задержать их в собственном уезде приведет к тому, что теперь границы розыска расширятся до соседних уездов, и тогда средь бела дня они станут легкой добычей. Поэтому, обнаружив на подъезде к городу ресторанчик, они для начала поели, после чего в неприметном переулке нашли небольшую гостиницу, в которой решили до вечера отдохнуть, а потом уже ехать дальше. в какой-то степени ради экономии, а в какой-то просто из-за близких приятельских отношений, Лю Сюэлянь и Чжао Большеголовый сняли один номер на двоих. Это не свидетельствовало о том, что они хотят там чем-то заняться. Но едва они вошли в номер, как Чжао Большеголовый тут же заключил Ли Сюэлянь в объятия. и все бы ничего, ведь по дороге сюда и сама Ли Сюэлянь обнимала Чжао. Однако, обнимая Ли Сюэлянь, Чжао повалил ее на кровать и стал раздевать. Та изо всех сил старалась отпихнуть Чжао и встать.