Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь

Однако решение Ли Сюэлянь о прекращении жалоб нельзя полностью отнести на счет коровы. Гораздо весомее для нее оказался разговор с ее одноклассником Чжао Большеголовым. Двадцать лет назад Чжао Большеголовый работал поваром в представительстве их провинции в Пекине. в свой первый приезд в Пекин Ли Сюэлянь нашла пристанище у Чжао. в тот раз ей удалось прорваться в Дом народных собраний, что придало делу политическую окраску. По идее, к ответственности тогда нужно было привлечь и Чжао Большеголового, но поскольку на стороне Ли Сюэлянь оказались первые лица страны, то после этого инцидента все внимание сосредоточилось лишь на местных чиновниках, которые вели судебную тяжбу Ли Сюэлянь, саму же ее трогать никто не осмеливался. Соответственно, и Чжао Большеголовый еще восемнадцать лет спокойно проработал поваром в Пекине. в пятьдесят он вышел на пенсию и вернулся в родные места, иногда он еще подрабатывал в уездном центре в ресторане «Удача». Жена Чжао Большеголового в позапрошлом году умерла от рака груди, сын женился и жил отдельно, так что Чжао остался совсем один. Частенько он садился на свой велосипед и ехал проведать Ли Сюэлянь. на второй день после того, как у Ли Сюэлянь умерла корова, Чжао тоже приехал к ней в гости. Усевшись во дворе под финиковой пальмой, они завели разговор, и Ли Сюэлянь, рассказав про корову, спросила Чжао:

— Ты веришь, что моя корова умела разговаривать?

Чжао Большеголовый, который не мог в это поверить, стал ее убеждать:

— Я знаю, сколько обид у тебя накопилось, но не нужно напрасно себя обманывать.

Ли Сюэлянь бросила на него укоряющий взгляд:

— Так и знала, что ты не поверишь. Тогда спрошу по-другому: веришь, что в этом году я не буду больше жаловаться?

Такое неожиданное решение за двадцать лет постоянных жалоб, естественно, удивило Чжао Большеголового. Просидев какое-то время молча, он задал ей точно такой же вопрос, какой она уже слышала от председателя суда и сельского старосты:

— Ты жаловалась двадцать лет подряд, с чего вдруг изменила решение?

— Решила послушаться корову, она перед смертью сказала, чтобы я больше не жаловалась.

Чжао Большеголовый хлопнул в ладоши:

— Не знаю, что уж там говорила тебе корова, но я уже давно собирался тебя уговорить на кое-что, да боялся твоей реакции.

— На что же ты собирался меня уговорить?

— Как и корова, я скажу тебе, что жаловаться больше не стоит. Уже двадцать лет пролетело, а результата все нет.

— Именно поэтому я и жаловалась.

— Да я не о том. Все эти годы ты собиралась измучить другого, а между тем измучилась сама. Вот и спрашивается — кто корень всех твоих бед?

— Выродок Цинь Юйхэ.

Чжао Большеголовый снова хлопнул в ладони:

— Ошибочка вышла. Пока ты двадцать лет подавала свои жалобы, это не мешало ему жить в свое удовольствие. Ты моталась туда-сюда, а он с женой и ребенком нежились в тепле и уюте. Так не ты ли сама осталась в страдалицах? Глянь, седая уже стала.

— Все верно говоришь, но не могу я успокоиться.

— Тогда задам тебе такой вопрос: почему Цинь Юйхэ в отличие от тебя говорит, что ваш развод двадцать один год назад был настоящим?

— Потому что нашел себе шалаву.

Чжао Большеголовый хлопнул в ладоши:

— Вот именно. Он стал с этой шалавой жить-поживать, а ты — мытариться. Разумеется, он не будет признавать ваш прошлый развод фиктивным. и пока он не сдастся, тебе дело не выиграть.

— Да знай я, что попадусь в ловушку этого выродка, то лучше бы сразу его убила.

— А вот по мне, так его не убить нужно было, а проучить.

— Как это? — удивилась Ли Сюэлянь.

— Тоже найти человека и выйти замуж. Раз он нашел, то и тебе не слабо́. Такой дерзкий поступок стал бы намного эффективнее, чем бесконечная тяжба о давнем разводе. Поступи ты так сразу, тоже жила бы себе припеваючи вместо всех этих бесконечных судов.

Ли Сюэлянь призадумалась. Несмотря на то, что в школе Чжао Большеголовый казался полным растяпой, а потом еще и всю жизнь проработал поваром, в судьбоносный момент он, в отличие от других, мог дать дельный совет. Возможно, то, что он не мог сказать в школе, он сказал сейчас, став поваром. Возможно, он высказал ей то, чего не мог сказать двадцать лет назад. а ведь двадцать лет назад и Ли Сюэлянь думала так же, когда поехала на химзавод по-хорошему поговорить с Цинь Юйхэ. и если бы тогда Цинь Юйхэ признал, что развод был фиктивным, она бы не ворошила прошлое. Другими словами, она бы оставила прошлые обиды и стала строить новую жизнь. Но именно в тот день Цинь Юйхэ оклеветал ее, назвав распутницей Пань Цзиньлянь и тем самым вывел ее на путь судебной тяжбы. Двадцать лет спустя Ли Сюэлянь уже несколько раскаивалась в этом, ведь не прими она так близко к сердцу слова Цинь Юйхэ, у нее бы открылось второе дыхание, она нашла бы себе другого и, скорее всего, жизнь у нее сложилась бы не хуже. а теперь выходило, что все двадцать лет она просто переливала воду из пустого в порожнее. Но Чжао Большеголовому она сказала: