Виктор Галданов - Аптечное дело

Вероника сидела напряженно, нагнувшись вперед, как будто машина благодаря этому могла ехать быстрее.

— У нас есть еще шансы?

— Мы постараемся сделать все, что от нас зависит.

Пока мы ехали, стрелка спидометра не падала ниже ста сорока.

Вероника возобновила разговор, лишь бы не сидеть гнетущей тишине:

— Как много знает эта дамочка?

— Лариса? Думаю, она просто глупа, — ответил я. — Миркин и сам так считает. Они просто использовали ее. Я, признаться, тоже. Не помню, рассказывал ли вам, что в Москве я сделал вид, будто ей удалось поймать меня. Я думал узнать от нее что-нибудь. Она и на самом деле кое-что знала.

— Но теперь-то вы понимаете, почему Лариса попросила вас поехать к ней в тот вечер?

— Они навешали ей лапшу на уши, зная, как легко ее обмануть. Думаю, она все-таки никогда не была особенно тупа, просто не хотела заставлять свои мозги работать, чтобы не осложнять себе жизнь. Своеобразный способ достижения «социальной гармонии».

— И она позволила вам пойти на риск?

— Лариса знала, на что я иду. Она пыталась остановить меня прошлой ночью, когда я еще не все знал. Может быть, она считала, что у меня в запасе козырные, если я так в себе уверен. Она могла и переметнуться потом вновь и радоваться, наблюдая, как я сломаю себе шею. А возможно, она просто вновь отключила свои мозги. Не знаю. В своей жизни бедная девушка наделала немало странных вещей, которые непонятны даже десятилеткам.

— Мне кажется, она просто влюбилась в вас, — сказала Вероника. — Я слышала вашу историю и видела Ларису.

Не отрывая взгляда от дороги, я дымил сигаретой.

— Я не принуждал ее все это делать, — ответил я сухо. — Хотя сегодня она спасла нам жизнь, осознанно или нет. Не забывайте об этом никогда! Боюсь, что жизнь ее теперь безмерно осложнится.

Мотор работал на пределе возможностей, шины визжали на поворотах, а ветер свистел в окнах, создавая впечатление полета. Гладкое покрытие дороги и темнота, которая полностью изолировала нас от окружающего мира, усиливали ощущение большой скорости. Впереди была видна лишь дорога да вспыхивающие, как светляки, задние огни машин. Я легко обгонял их, продолжая свою ночную гонку.

Наверное, впервые в жизни я ехал, ни на секунду не задумываясь о том, что меня может остановить автоинспекция. Вероятно, именно поэтому ни одного гаишника на нашем пути не встретилось. Как будто все они куда-то разом исчезли.

Машина подъехала к очередному повороту, вдруг я узнал его и, резко нажав на тормоза, крутанул руль. Мотор зарычал, на визжащих тормозах мы влетели в отходящую от главного шоссе аллею. Мирно ехавший нам навстречу шофер, вероятно, потерял кило два веса, когда мимо него впритирку пронесся я. Аллея вела к дому Табаковых.

Только тогда Вероника спросила:

— У вас есть пистолет?

— Я позаимствовал один у Валдиса. Ведь он мне тоже кое-что должен.

Машина приблизилась к въезду в дом. Я заглушил мотор и потушил огни, остановившись в нескольких метра от каменных ворот. Потом вышел из машины и сказал:

— Сюда.

Вероника вылезла вслед за мной, и я беззвучно закрыл дверцу. Мы быстро пошли к дому, стараясь двигаться как можно бесшумнее. Вокруг стояла тишина. Я понял, что боюсь услышать неестественный грохот вслед за неестественно яркой вспышкой. Это означало бы, что мы опоздали. Взрыв мог раздаться в любую минуту. Но все было тихо, и единственный свет, разгонявший тьму, исходил от луны… «Сориентировался верно», — подбодрил себя я, довольно быстро узнав тропинку, по которой мы шли. Не доходя до лаборатории, я сказал девушке:

— Ждите меня здесь. Лягте на землю и замрите.

— Но я хочу пойти с вами.

— Вы ничем не сможете помочь. Только шума наделаете… К тому же, если со мной что-то произойдет, вы расскажете обо всем кому надо.

Поцеловав девушку, я стремительно пошел вперед… Итак, история, одна из худших в моей жизни, приближалась к развязке.

Я подошел к лаборатории бесшумно как тень и левой рукой нажал на ручку входной двери, правой сжимая рукоятку пистолета. Нервы мои были напряжены, но я сохранял спокойствие. Время как будто остановилось. В голове промелькнуло, что было бы странно умереть так просто. Впрочем, я ведь и не узнаю, как и когда умру;

Наверное, даже и не почувствую, как это случится. Может быть, смерть похожа на бесшумный удар, после которого сознание покидает тебя, а неведомая рука подхватывает и уносит куда-то… Ты будешь где-то — не имеет значения где, потому что тебя самого уже не будет…