Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

— Значит, Нефисе предложила ему все имущество и деньги?

— Да, она хотела переписать на него все, а он отказался. Настоящий мужчина! Не то что ты…

— Замолчи!

— Как же мне молчать, если ты свихнулся со своей партией. А какой от нее толк?

— Это уж мое дело! Каждый вправе думать и действовать по собственному усмотрению!

— О чем же, интересно, ты думаешь?

— О том, что Кудрет вступит в нашу партию, как только выберется отсюда.

— С чего ты взял?

— Он сам мне говорил.

— А почему Нефисе ни словом об этом не обмолвилась?

— Мало ли!.. При его внешности и умении говорить…

— Уж не думаешь ли ты, что его депутатом в меджлис выберут?

— Как дважды два четыре! Вполне достойная кандидатура.

— А тебя?

— Где уж мне с ним тягаться! И вообще, чего пристала?

— Судьба моя злосчастная! — запричитала женщина.

— Хватит ныть! Не нравлюсь — хоть сегодня развод!

— А дети?

— Вон оно что! Выходит, ты только ради детей со мной живешь?

Женщина промолчала. Что ей даст развод? А такого, как Кудрет Янардаг, ей все равно не найти.

Она вздохнула и примирительно сказала:

— Ладно. Оставим этот разговор.

— Не могут, дорогая, быть все такими, как твой будущий зять. Таких единицы, по пальцам можно пересчитать. Давай-ка лучше подумаем о том, как не упустить его. Ведь он и с начальником запанибрата, и с губернатором, и с прокурором. Кстати, показывали Идрису девицу?

— Показывали, но…

— Э?

— Куда Идрису до Кудрет-бея!

— Я же сказал тебе, что таких, как Кудрет, раз два и обчелся. Он все равно что дюшеш в нардах [31] Нарды — популярная на Востоке настольная игра в кости. Игрок бросает два кубика с пронумерованными от единицы до шестерки гранями и в соответствии с выпавшими очками передвигает по специальной доске фишки; дюшеш — «счастливое» сочетание двух выпавших шестерок. !

— Это верно.

— А что говорит девица?

— Насчет Идриса-эфенди? Да у нее дух захватило от радости. Ведь засиделась в девках-то…

— И то правда.

— Поглядел бы ты, как встрепенулась эта засидевшаяся в девках, поблекшая женщина. Вай, аллах, вай! — сказала я себе. Куда нам с тобой! Когда мы поженились, мне и двадцати не было. А этой под тридцать! — В глазах у нее вдруг блеснул огонек. — Послушай, добейся разрешения, а дом я подыщу!

— Но ведь твоя сестра уже сняла дом, довольно большой…

— И слышать не хочу! У меня должен быть свой дом и мебель своя. Я старшая сестра, а не младшая! Понял? Добейся разрешения, а остальное я беру на себя!

Кемаль-ага задумался. Как быть? Ведь без помощи Кудрет-бея вряд ли получишь разрешение.

Всю ночь он ломал голову над тем, как подъехать к начальнику тюрьмы, с чего начать разговор. А если так: «Господин начальник, могу ли я обратиться к вам с просьбой?..»

Посчитав такое начало вполне подходящим, он представил себе, как поведет разговор дальше. «Выкладывай, что там у тебя», — скажет начальник. Тогда он попросит: «Моя ханым тоже хочет снять где-нибудь поблизости дом. Нельзя ли будет и мне изредка отлучаться к ней по вечерам?»

А вдруг начальник скажет: «За Кудрет-беем гонишься?» — и все ему потом передаст. Как на это посмотрит Кудрет? Не рассердится? Может, лучше с ним раньше поговорить? Но тогда обо всем узнает свояченица, возмутится, что они действуют втихомолку, и расскажет сестре.

Время близилось к полуночи. Кудрет тихо похрапывал на сложенной из нескольких матрацев мягкой постели. Кемаль-ага поглядел на него и подумал: «Как бы беды не вышло. Взбесится жена, ощиплет меня, как курицу. И без того последнее время живем с ней как кошка с собакой. Лучше всего…»

Но что лучше всего, он так и не решил… Поделишься с Кудрет-беем — он расскажет свояченице. Обратишься к начальнику — непременно передаст Кудрету, а тот может обидеться. Смолчит, но затаит злобу…

Кемаль встал с постели и пошел в уборную…

В тот день к Кудрету пришел Идрис и принес стамбульскую газету.

— Привет!

Кудрет восседал за письменным столом начальника тюрьмы. Тут же, растянувшись в кресле, дремал и сам начальник. Приход Идриса разбудил его. Он приподнялся и ответил на приветствие:

— Алейкюм селям, Идрис-бей! Добро пожаловать!

Начальнику тюрьмы так нравился Кудрет-бей, что всякий раз, когда к тому кто-нибудь приходил — будь то мужчина или женщина, — начальник удалялся, чтобы оставить их наедине. Так он поступил и сейчас.

Оставшись с глазу на глаз с Кудретом, Идрис развернул газету и ткнул пальцем в фотографию.