Александра Маринина - Ад

Родислав Евгеньевич Романов с удовольствием смотрел на пухлые губы и глубокое декольте сидящей напротив него за столом девушки по имени Анжела. Хороша, молода, голодная и жадная до впечатлений и денег и готовая ради этого расплачиваться собственным телом. Родислав обожал таких вот дурашек, которые уверены, что перед их длинными стройными ножками и набитой силиконом грудью не устоит ни один богатенький «папик». Он видел этих девочек насквозь, видел, как на приемах и презентациях они вьются вокруг него, стараясь обратить на себя внимание. Ну как же, красивый светский лев, одетый не на одну тысячу евро, с дорогой машиной, большими деньгами и старой неинтересной женой — это же легкая добыча! Такого развести — раз плюнуть, тем более что предварительно собранная информация весьма обнадеживает: несовершеннолетних детей нет, видимых пороков вроде пристрастия к азартным играм или алкоголю тоже нет, официальной молодой любовницы — даже той нет. Как тут счастья не попытать?

Они старались изо всех сил, и Родислав их усиленно поощрял, откликался на флирт, строил глазки, целовал ручки, потом приглашал в ресторан, и в тот момент, когда пташка приходила в состояние полной уверенности, что дело на мази и ее сейчас повезут на шикарную хату, вежливо благодарил за приятный вечер и велел водителю отвезти даму, куда она скажет. Выражение обиды, недоумения, злости, растерянности и еще бог знает чего приводило Родислава в полный восторг. Он мелко мстил всем этим глупеньким самоуверенным кошечкам за собственную сексуальную несостоятельность.

Потенция так и не восстановилась, но Родислав нашел способы компенсировать отсутствие сексуальной жизни. Одним из способов как раз и стало «динамо», которое он крутил с красивыми искательницами чужого богатства. «Как удачно, что я уже ничего не могу, — твердил он сам себе. — Иначе я бы наверняка поддался чарам какой-нибудь щучки, которая ободрала бы меня как липку. Нет, что ни говори, в импотенции есть свои плюсы, и немалые».

Другим способом компенсации отсутствия сексуальных радостей для него стал шопинг. Родислав теперь придавал огромное значение всяческим брендам, старался покупать все самое дорогое и модное и только в бутиках знаменитых фирм. Он носил ботинки из кожи питона, костюмы от Валентино, сорочки от Диора, галстуки и ремни «Гермес», бумажники, футляры для ключей, портфели и чемоданы покупал в магазинах «Луи Вюиттон», часы на его руке имели стоимость, сравнимую со стоимостью новенького японского джипа. Он постоянно ездил на встречи и переговоры и небезосновательно считал себя лицом компании, а лицо должно соответствовать телу, то есть размаху и богатству холдинга «Пищевик», к этому времени подмявшему под себя львиную долю поставок в продуктовые магазины Москвы, Подмосковья и ряда прилегающих областей. Однако помимо необходимости достойно представлять компанию Родиславом двигало и стремление к удовольствию, которое он испытывал, примеряя и покупая дорогие вещи. Девушки-продавщицы в бутиках бегали перед ним на цыпочках, понимая, что пришел покупатель, который готов потратить много денег, подносили и подносили пиджаки, брюки, сорочки, джемпера, куртки, плащи, ботинки, мокасины, а он капризничал, морщился, критиковал, снисходительно одобрял и в конце концов небрежно, не глядя на ценники, доставал из кожаного бумажника золотую кредитку. Он с пренебрежением и сочувствием смотрел на молодых парней, идущих по улицам в обнимку с девушками: да что они могут, эти сопляки? У них не хватает денег даже на дешевенькое колечко для своей пассии, а туда же, в койку их тянут. Ну, порезвятся они в этой койке часа полтора-два от силы, а потом что? Как жить оставшееся время?

…Он с насмешливым удовольствием смотрел, как Анжела ест десерт, аппетитно вытягивая пухлые губы и совершенно недвусмысленно облизывая ложечку. Девочка демонстрирует ему полную боевую готовность. Вот дурашка! Ждет, надеется на приглашение в постель, после чего, в соответствии с ее планами, на нее обрушится золотой дождь с бриллиантовыми вкраплениями. Еще чуть-чуть — и можно отправлять ее назад в стойло.

— Вы любите испанскую кухню? — спросила Анжела, кокетливо стреляя глазками.

— Терпеть не могу, а что?

— Говорят, она очень вкусная.

Подтекст был очевиден: говорят, она очень вкусная, я бы хотела попробовать, ах, я никогда не была в Испании. Далее он, Родислав, должен сказать: «Ну что ты, детка, если будешь умницей, я тебя туда отвезу». Но ничего подобного он говорить не собирался.