Александра Маринина - Ад

Она слышала себя и приходила в ужас. Что она несет? Как можно быть такой откровенной, такой неприлично открытой с совершенно незнакомым мужиком, которого встречаешь всего второй раз в жизни? Какой кошмар! Что это с ней? Кто тянет ее за язык? Она даже сама себе в мыслях не признавалась в том, в чем сейчас признавалась вслух перед этим Кириллом Тарновичем. Загипнотизировал он ее, что ли? Она пыталась остановиться, но не могла. Слова лились из нее неудержимым потоком, и с каждым сказанным словом ей становилось легче и отчего-то веселее, как от хорошего вина.

— В общем, я всегда была выше простой яичницы. А сегодня я хочу именно ее. Желтую, с красными помидорами и зеленью, и обязательно с сыром, как готовила моя мама, когда я была маленькой. Можно? — спросила она совсем по-детски, жалобно и нерешительно.

Она ждала, что Кирилл рассмеется и скажет что-нибудь ядовито-ироничное, но он лишь деловито поинтересовался:

— Сыр тертый или жаренный кусочками? Как вы любите?

— Внутри жаренный квадратиками, а сверху тертый. Сумеете?

— Не вопрос. Вы сядьте, Аэлла, вы и так сегодня весь день на ногах, устраивайтесь поудобнее, а я сейчас все приготовлю, и мы с вами поужинаем.

Она уже раскаивалась в своей откровенности, и ей хотелось компенсации.

— Кирилл, а почему вас так мало снимали? У вас ведь хорошая внешность, фактурная.

— Таланта маловато, — спокойно отозвался он. — Где у вас разделочная доска?

Ей пришлось встать, чтобы достать доску. Она вернулась на место, облокотилась подбородком о сложенные руки и продолжила допрос:

— А почему вас выгнали из театра? Тоже из-за нехватки таланта?

— Из-за дисциплины. Видите ли, когда-то, в далекой молодости, я очень успешно снялся в одном фильме, играл Робин Гуда. Это был как раз тот случай, когда вечером ты ложишься спать никем, а утром просыпаешься знаменитым. В театре на это отреагировали должным образом, я был молод, красив, перспективен, а теперь еще и узнаваем, мне даже пообещали роль Ленина в одной пьесе про молодые годы вождя. Вы только представьте, что это такое — в советское время сыграть Ленина! У меня совершенно крышу снесло, я зазвездился по полной программе, начал активно выпивать, гулять с девочками, приходил на репетиции нетрезвым. В общем, с Лениным меня прокатили, и были правы. Но это я теперь понимаю, а тогда обиделся страшно и запил уже по-настоящему. Вот тут-то меня и выперли из театра. А кому я нужен с такой репутацией? Конечно, если бы у меня был настоящий талант, большой, то на репутацию никто не посмотрел бы, и сниматься приглашали бы, и в театре оставили. Но талантик у меня был маленький, — он оторвался от нарезания помидоров и показал Аэлле просвет между большим и указательным пальцами, — крошечный был талантик, так что никто за меня особо не держался. Друзья в киношном мире, конечно, остались, вот они меня и снимали понемножку, чтобы я с голоду не подох. Вы любите помидоры хорошо протушенные или только слегка припущенные?

— Протушенные. А вы женаты? У вас есть семья?

— Сейчас — нет. Однажды была жена, но недолго.

— Отчего так?

Аэлла выспрашивала подробности, ей казалось, что чем больше слабостей и недостатков она обнаружит в своем новом знакомом, тем меньше ей будет стыдно за свою откровенность.

— А я все никак не мог уняться, смириться с тем, что я уже давно не звезда. Продолжал пить и шляться по девицам. Мог исчезнуть на неделю, зависнуть у кого-нибудь из друзей и пьянствовать. Жена бросила меня довольно быстро. Но я ее понимаю. Какой нормальной бабе такое понравится?

Разговаривая, он вымыл зелень, тщательно промокнул бумажным полотенцем, открыл окно и положил сушиться на подоконник.

— Закройте окно, — Аэлла недовольно сморщила носик, — кондиционер же работает, он не любит открытых окон.

— Ничего страшного, я думаю, он потерпит десять минут.

— Вы ведете себя здесь как хозяин.

— Извините, не хотел вас задеть. Но трепетное отношение к технике мне чуждо. Она должна служить нам, а не мы — ей. Если вы настаиваете, я закрою окно.

— Да ладно, — Аэлла махнула рукой.

Ей стало все равно. Он прав, этот странный актер-неудачник, чего она так беспокоится о кондиционере? Железка, машинка, сломается — можно починить, нельзя починить — можно купить новый. Черт с ним.

— Аэлла, а почему вы за все эти годы так и не переехали? — спросил Тарнович. — Вы стали успешной, богатой, а живете все в той же квартире. Я был уверен, что вы уже давно поменяли жилье.