Артур Хейли - Перегрузка

Машина остановилась в нескольких метрах от Георгоса и Иветты. Из кабины вышел человек, сидевший справа от водителя. В свете фар Георгос увидел, что человек был в форме работника службы безопасности. Охранник держал в руке фонарь. Он направил его мощный луч на окружающий подстанцию забор. Направляя луч из стороны в сторону, охранник прошелся вдоль ограды, внимательно разглядывая ее. Теперь Георгос мог различить силуэт и другого человека, сидевшего за рулем автомобиля.

Человек с фонарем почти обошел подстанцию, но вдруг остановился, направив луч фонаря вниз: ему бросилось в глаза то место, где была вырезана проволока. Подойдя ближе, он покачал фонарем, чтобы рассмотреть проем в ограде. Луч выхватил из темноты линию электропередачи, изоляторы, трансформаторы, задержался около пластиковой взрывчатки, проводил взглядом проволоку, ведущую к часовому механизму. Охранник повернулся и громко крикнул:

— Ну-ка, Джек! Поднимай тревогу! Здесь что-то странное!

Пора действовать! Отсчет времени пошел на секунды. Выбора не оставалось. Георгос вскочил с земли, в его руке был охотничий нож, до того висевший на поясе. У ножа было длинное острое и зловещее лезвие, предназначенное для чрезвычайного случая. Георгос мгновенно выхватил оружие из ножен. Одного прыжка хватило, чтобы Георгос оказался у машины. Еще шаг, и он рывком открыл дверцу. Испуганный водитель, пожилой седой мужчина, также в форме охранника, повернулся. В руке, поднесенной к губам, он держал микрофон.

Георгос подался вперед. Левой рукой он вытащил охранника из машины, обхватил его и мощным ударом всадил ему нож в грудь. Жертва широко раскрыла рот. Но вопль почти сразу оборвался, и охранник захрипел, повалившись на землю. Георгос с большим трудом выдернул нож из тела своей жертвы и всунул его в ножны.

Когда охранник упал, Георгос увидел торчащий из его кобуры револьвер и завладел им. Обращаться с оружием Георгос научился еще на Кубе. Это был револьвер «смит-и-вессон» 38-го калибра. При свете фар Георгос передернул затвор; удостоверившись, что все патроны на месте, защелкнул барабан, взвел курок и снял с предохранителя. Заподозрив что-то неладное, первый охранник пошел обратно к машине.

— Джек, что-нибудь случилось? — проговорил он. — У тебя все в порядке?

Он также был вооружен, но воспользоваться оружием ему было не суждено. Безмолвной тенью Георгос притаился за машиной. Он опустился на колени, прицелился, используя для опоры ствола 38-го калибра левое предплечье, и стал медленно нажимать указательным пальцем спусковой крючок. Револьвер был направлен приближавшемуся охраннику прямо в грудь.

Георгос не торопил события. Убедившись, что уже не промахнется, он трижды выстрелил. Второй и третий выстрелы, собственно говоря, оказались ненужными. Охранник качнулся назад и беззвучно упал. Времени было в обрез. Георгос знал это, даже не взглянув на часы. Он подхватил Иветту, которая вскочила на ноги, услышав звуки выстрелов. Толкая девушку впереди себя, Георгос бросился бежать. Они неслись вниз по склону, стараясь под покровом темноты добраться до дороги. Георгос дважды споткнулся, но удержался. Потом, поскользнувшись на камне, он подвернул ногу. Однако, не обращая внимания на боль, продолжил бег.

Несмотря на безумную гонку, Георгос следил за тем, чтобы Иветта не отставала. Он слышал ее дыхание, переходящее во всхлипывания. Они успели преодолеть примерно треть расстояния, когда услышали взрыв. Сначала земля содрогнулась, а потом их накрыла мощная звуковая волна. Несколько секунд спустя последовал второй, а затем и третий взрыв, небо озарилось ярко-голубой вспышкой. Затем она повторилась, и тогда пламя горящих масляных трансформаторов высветило небосклон. На изгибе дороги Георгос почувствовал нечто странное. Мгновение спустя до него дошел смысл происшедшего — он достиг поставленной цели. Весь Милфилд погрузился в темноту.

Ни на минуту не останавливаясь и думая только о том, как унести ноги, Георгос был не в состоянии размышлять — успел охранник сообщить в эфир о нападении или нет. Ощутив душевное облегчение и вместе с тем в полном изнеможении, они добрались до своей машины, спрятанной под деревьями у подножия холма. Мгновения спустя они уже мчались прочь, оставляя позади погрузившийся во мрак Милфилд.

— Ты убил этих людей! Ты убил их! — Судя по голосу, Иветта была близка к истерике.

— Я не мог иначе, — коротко сказал Георгос, даже не повернув головы в ее сторону. Они только что выехали на автостраду. Георгос сосредоточенно следил за тем, чтобы ни в коем случае не превысить действующее на трассе ограничение скорости. Сейчас ему меньше всего хотелось бы, чтобы дорожная полиция остановила их за какое-либо, пусть даже незначительное нарушение. Георгос знал, что на его одежде следы крови человека, которого он зарезал. Кровь жертвы осталась и на ноже, установить ее происхождение не составило бы труда. К тому же он обнаружил, что у него самого открылось обильное кровотечение — колючая проволока ограждения сильно поранила левое бедро. Нога, которую он подвернул на камне, опухла и мучительно ныла.