Артур Хейли - Перегрузка

— Ну что, малыш! Похоже, тебя так и тянет на Голгофу.

— Если бы это произошло, — ответил он ей, — ты бы наверняка воспользовалась этим на сто процентов.

Она покачала головой и лениво улыбнулась:

— А мне это не больно надо. Ты ведь пустил в расход собственного осла. Мужчина, о мужчина! Остается ждать выхода завтрашних газет.

Никак не среагировав на прозвучавшее замечание, он прошел мимо, а она снова уткнулась в свои записи. Ним не сомневался, что эта стерва пустит в ход свое ядовитое перо, чтобы измазать его дерьмом да еще насладиться собственной писаниной. Уж она-то будет все смаковать с еще большим удовольствием, чем в репортаже о вертолете в Дэвил-Гейте. Покидая зал, Ним ощутил себя странно одиноким. Поэтому был немало удивлен, когда уже на улице к нему подошли специально ожидавшие его телерепортеры с мини-камерами. Он даже не задумывался о том, как быстро средства массовой информации, если их оперативно поставить в известность, слетаются туда, где запахло жареным.

— Мистер Голдман, — обратился к Ниму один из телерепортеров, — мы слышали о некоторых вещах, которые вы там сказали. Может, повторите их, чтобы включить этот сюжет в новостной блок сегодня вечером?

Ним колебался всего секунду. Вообще-то не следовало этого делать, но он решил: раз крупных неприятностей уже не избежать, что бы он ни сделал или ни сказал, возникшую ситуацию усугубить уже не в его силах. Так что почему бы и нет?

— О’кей, — ответил Ним. — Вот как обстоят дела. — И он стал говорить горячо и страстно, как и чуть раньше в зале. Камеры застрекотали в ответ.

— С этого момента, — в голосе Эрика Хэмфри зазвучала интонация холодная, как сталь, — ты уже не будешь выступать от имени нашей компании по любому вопросу. Ты не появишься больше на радио и телевидении. Забудь об интервью для печати, даже если какой-нибудь репортер спросит тебя, который час. Тебе понятно?

— Да, — ответил Ним, — понятно.

Они смотрели друг на друга через стол президента. Происходящее поражало своей необычностью уже потому, что разговор состоялся в кабинете Хэмфри, а не в комнате для свиданий, где они с Нимом обычно дискутировали по разным поводам. Это было уже на другой день после гневной вспышки Нима во время слушаний в Калифорнийской энергетической комиссии.

— Что касается публичных слушаний, — продолжал Хэмфри, — тебе, конечно, не следует больше на них появляться. Об остальных распоряжениях мы позаботимся позже.

— Если ты ждешь моего заявления об отставке, Эрик, я могу его написать. Я не цепляюсь за свое кресло.

Ним весь день размышлял об этой возможности. Он решил, что его уход может избавить «ГСП энд Л» от многих осложнений. С одной стороны, он хранил верность фирме, с которой в прошлом его связывали весьма доброжелательные отношения. А с другой — он сомневался, что едва ли захочет продолжать работу с кляпом во рту, что выразилось в ограничении представлять компанию в общественной сфере. Наверняка поползут слухи о его гордыне. Что ж, пусть говорят.

Вместе с тем Ним был твердо уверен: он без особого труда найдет себе где-нибудь достойную работу. Многие энергетические концерны будут соперничать друг с другом, стремясь заполучить специалиста с такими знаниями и опытом. Соответствующие предложения поступали к нему и прежде. Однако ему не хотелось уезжать из Калифорнии, которую Ним, как и многие другие, считал наиболее подходящим и очаровательным местом в мире для жизни и работы. Кто-то сказал, что все хорошее и все плохое начинается с Калифорнии. Ним всей душой разделял это утверждение. В таком случае встал бы еще вопрос о Руфи, Леа и Бенджи. А согласилась бы Руфь при нынешнем состоянии их отношений на переезд, например, в Иллинойс? Скорее всего нет.

— Никто не говорил об отставке, — раздраженно отметил Хэмфри.

Ним с трудом сдержал неуместную сейчас улыбку. Нисколько не обольщаясь насчет собственных способностей, он тем не менее точно знал, что президент высоко ценит его по целому ряду причин и никакое общественное мнение воздействовать на него не в состоянии. Во-первых, у него было остро развитое чутье на планирование. А представлять политическую линию «ГСП энд Л» в его основные служебные обязанности в общем-то не входило. Такое расширение произошло позже и, можно сказать, случайно. В принципе он был бы рад избавиться от связей с общественностью. Может быть, со временем все эти черепки удастся склеить, чтобы продолжить дело. Но пока он решил для себя, что от суеты никакого прока не будет.