Ирвин Шоу - Две недели в другом городе

– Я буду вам весьма признателен, – сказал Джек, радуясь, что визит подходит к концу.

Керн пристально посмотрел через стол на Джека.

– Вы готовы поручиться за вашего протеже? Одолев сомнения, Джек произнес:

– Конечно.

– Это может способствовать благоприятному исходу дела, – торжественно провозгласил Керн; выдвинув ящик стола, он извлек оттуда папку и положил ее перед собой.

Оно уже попало ко мне, – сказал он. – Предварительные материалы.

Раскрыв папку, он уткнулся в документы.

– Человек, желающий взять ребенка, должен удовлетворять некоторым требованиям. Прежде всего – медицинским.

Я уверен, они оба совершенно здоровы, – поспешно сказал Джек.

Итальянское правительство ставит следующие условия, – сказал Керн, глядя на лежащие перед ним бумаги. – Глава семьи, желающей взять ребенка, должен быть не моложе пятидесяти лет; он также обязан представить справку от итальянского врача, удостоверяющую его неспособность иметь собственных детей, то есть стопроцентную стерильность.

На лице Керна появилась гнусная улыбка.

– Ваш друг может принести такую справку? Джек поднялся.

– Если вы не возражаете, мистер Керн, – сказал он, – я предложу мистеру Холту зайти к вам и ответить на ваши вопросы.

Джек был готов совершить многое ради Мориса Делани, но он не мог поручиться за стопроцентную стерильность миллионера. Это выходило за пределы обязательств, налагаемых долгом дружбы.

– Очень хорошо. Керн тоже встал.

– Я с вами свяжусь.

Шагая в сторону отеля, Джек испытывал облегчение оттого, что визит к Керну завершился и он покинул его кабинет. Кабинет чиновника, с отвращением подумал он, вспоминая собственный офис. Вот наилучшая питательная среда для бунтарских и анархических настроений.

Открывая дверь своего номера, он услышал в безлюдном коридоре какой-то шорох. Дверь подсобного помещения, находившаяся в двадцати футах от того места, где стоял Джек, открылась, и Эндрус увидел выходящего из комнаты Брезача. Парень, прятавшийся среди тазов и кофейников, покинул свое укрытие и быстро направился к Джеку. Полы расстегнутого пальто хлестали по ногам юноши.

О, Господи, – рассерженно произнес Джек, шагнув к Брезачу и сжимая увесистый ключ в кулаке, как оружие. – Не вздумай что-нибудь выкинуть.

Брезач остановился. – Я вас ждал, – произнес он, нервно моргая. – Я не вооружен. Вам нечего бояться. Честное слово. У меня нет ножа.

Его голос звучал умоляюще.

– Клянусь вам, я без ножа. Можете меня обыскать. Я хочу только поговорить с вами. Я вас не обманываю.

Он положил ладони на затылок.

– Обыщите меня.

Джек заколебался. Такой пустяк я могу для него сделать, подумал он.

– Ладно, – сказал Джек. – Заходи.

Вы не хотите меня обыскать? – спросил Брезач, не опуская рук.

На юноше были измятые вельветовые брюки, темно-синяя рубашка и коричневый твидовый пиджак. Галстук отсутствовал. Ноги Брезача были обуты в поношенные высокие армейские ботинки.

Нет, я не хочу тебя обыскивать, – сказал Джек. Брезач почти разочарованно уронил руки; Джек вошел в номер. Юноша медленно проследовал за ним. Джек снял пальто, бросил его на кресло и повернулся лицом к парню.

– Ну, – резко сказал Джек, – что тебе от меня надо?

Посмотрев на висевшие над дверью позолоченные часы, Джек увидел, что они показывают пять минут пятого. Вероника обещала прийти к пяти. Времени на долгий разговор нет, подумал Джек, надо его побыстрей выпроводить отсюда.

– Вы позволите мне сесть? – неуверенно спросил Брезач.

– Садись, садись, – сказал Джек.

Вид у Брезача был утомленный, измученный, он напоминал студента, который, боясь провалиться на экзамене, несколько ночей подряд провел над учебниками. Сейчас невозможно было не испытывать к нему жалости.

– Хочешь виски?

– Спасибо.

Брезач опустился на стул. Смущенно закинул ногу на ногу и положил руку на свою лодыжку, словно позируя перед объективом фотоаппарата.

Джек налил ему виски, разбавив его содовой из бутылки, открытой еще вчера; из жидкости уже вышел весь газ. Он плеснул немного виски себе и протянул бокал юноше. Брезач неловко поднял его.

– Будьте здоровы, – произнес парень.

– Твое здоровье, – отозвался Джек.

Они выпили. Брезач жадно отхлебнул сразу четверть содержимого бокала. Он заложил одну руку за спинку стула, стремясь продемонстрировать, что он чувствует себя как дома.

– Шикарный у вас номер, – сказал Брезач, покачав бокал. – Неплохо устроились.