Алексей Оутерицкий - Немцы в городе

– Пьяный, что ли? – спросил я.

– Водила? – уточнил Викентьич и я кивнул. – Да вроде нет. Водили его потом в медпункт, проверить, ничего такого не обнаружили. Может, просто задремал за рулем.

Викентьич с сожалением расстался со стаканом, провел меня дальше и открыл еще одну двустворчатую дверь, с традиционными для этого цеха плексигласовыми окнами.

– Здесь у нас токари и слесари-инструментальщики, – сообщил он то, что я и сам уже видел.

Этот зал был значительно больше двух первых – скорее, целый залище с высоченными потолками. Тут было около двух десятков токарных и фрезеровочных станков, опять около десятка верстаков, станки сверлильные и еще много чего по мелочи. Наверняка и здесь пел Лещенко, но здесь, похоже, его песню заглушали работающие станки.

Мы пересекли зал, вышли в небольшой коридорчик и оказались перед обычной одностворчатой дверью без окна.

– Сейчас покажу, где кузница, – пояснил Викентьич, открывая эту дверь.

Мы вышли на улицу и подождали, пока по асфальтовой дороге проедет целый поезд из полутора десятка дюралевых тележек, нагруженных рулонами ткани. Вел этот поезд мужик, стоя на небольшом электрическом каре. Мы перешли дорогу и оказались перед одноэтажным строением белого кирпича.

Опять разделенный надвое зал, только теперь узкий, длинный, опять станки. Здесь Лещенко ничто не мешало. «Ты помнишь, плыли в вышине, и вдруг погасли две звезды; но лишь теперь понятно мне, что это были я и ты»…

– Слева сварщики, справа кузнец, – пояснил мастер, пока я разглядывал агрегаты, их тут было с десяток. Скученно, впритык друг к другу, стояли большой пневматический молот, сваривающий точками электрический аппарат, еще всякие штуковины, отдельно стояла механическая пила, а в углу расположились горн и наковальня с раскаленной полосой металла, по которой стучал большим молотом голый по пояс кряжистый парень лет двадцати семи. В левой части, куда мы заходить не стали, раздавались треск и шипение, и оттуда же тянуло характерным запахом сварки. – В принципе, вот и все наше хозяйство, – сказал Викентьич. – Для беглого знакомства достаточно. Ну так, чтобы не заблудиться. К примеру, если скажут идти в кузницу, уже найдешь. Найдешь ведь?

– Ясное дело, – сказал я. – А сколько здесь всего… ну, всяких цехов.

– Именно цехов или вообще строений?

– Вообще.

– Цехов, кажется, пять, а строений… – мастер замялся, – до хрена, короче. Да и к чему, к примеру, причислить тот же склад готовой продукции. Цех он, или не цех… А почему ты спрашиваешь?

– Да так… – Я пожал плечами. – Просто не подозревал, что тут всего так много. И что территория такая большая.

Викентьич тоже пожал плечами.

– У нас еще и бомбоубежище имеется, и пожарный городок, и библиотека, и небольшой сад, и еще всякое… Ладно, пойдем, выдам тебе робу.

Мы вернулись в токарный цех, он завел меня в каптерку и принялся рыться в длинном стенном шкафу с заваленными всяческим барахлом полками. Еще здесь стояли канцелярский стол, два больших деревянных короба, один из которых был пустым, а второй набит, кажется, испачканными робами, и стеллажи с какими-то ящиками.

– Вот, кажись, твой размер. Ну, плюс-минус.

Я принял чистые, но изрядно потрепанные шмотки. Штаны оказались целыми, а в куртке, в районе груди, было несколько лохматых прорезей и на спине прожжена неровная дыра диаметром сантиметров в десять.

– Чего? – спросил Викентьич, заметив, что я скуксился.

– Да ничего.

– Нового тебе не положено, извини. Какой смысл, если ты к нам всего на неделю. Главное, что все чистое. К тому же, твоя новая роба была бы твоей до первой стирки. Понимаешь, здесь перед стиркой бирки не пришивают, как это делают клиенты перед сдачей белья в платную прачечную. У нас в цеху все просто складывается в общую кучу, а кто из чана что выбрал – то и его. Поэтому народ каждую неделю в другом прикиде ходит.

– Да ничего, – повторил я.

– Ботинки дать?

Я подумал секунду. Нового не выделят, а в чужое обуваться не хотелось, это тебе не спецовка. Ничего, за неделю с моими любимыми импортными кроссовками вряд ли произойдет что-то страшное, если работать аккуратно.

– Не надо.

– Ну, тогда все, – сказал Викентьич. – Сейчас пройдешь инструктаж по технике безопасности, это на втором этаже, возле кабинета начальника цеха, там инспектор сидит, а потом… Потом я тебе скажу, чем заняться. Короче, иди пока, переодевайся, и возвращайся сюда. – И опять спросил: – Чего?