Александра Созонова - ...Либо с мечтой о смерти

— Мы собрали вас на не совсем обычную медитацию, — объявил он, когда все послушно расселись по отведенным местам. — Мы проведем сеанс спиритизма. Дина выступит в качестве медиума. Просьба не разговаривать, не шевелиться и не разнимать рук.

— И чей дух мы будем вызывать? — поинтересовался оживившийся Джекоб.

Происходящее явно нравилось ему больше, чем возня с тачками.

— Терпение! Вы всё увидите и услышите сами.

— Могли бы и догадаться! — буркнул Майер. — В течение девяти дней после смерти душа бродит вблизи места своего упокоения. Это и ребенку известно!

— Значит, героя Лагга? И какой вопрос мы ему зададим? Где он сейчас находится и как себя чувствует?

— Лагга никто не собирается беспокоить, — сухо бросил ему Роу.

— Значит, Ниц? Но разве его похоронили на этом месте? — удивился русский.

— Ница похоронили в лесу, в двух шагах отсюда. И вам это отлично известно, — с раздражением ответил Майер Он повернулся к Дине и важно спросил: — Дина, вы готовы?

Та столь же важно кивнула.

— Приступайте.

Дина закрыла невыразительные глаза, подняла к небу голову и заговорила. Тон был замогильным, но звучным:

— Ниц! Если ты где-то неподалеку, откликнись! Дай знать, что ты готов беседовать с нами и отвечать на наши вопросы.

Джекоб, сидевший от меня через одного человека, шумно фыркнул. Встретившись со мной глазами, скорчил выразительную мину и громко прошептал:

— Нашли, кого вызывать! Черта с два вздорный старикан захочет с ними разговаривать.

Майер строго шикнул на нарушителя дисциплины, а Роу погрозил тонким пальцем.

Дина резко качнулась вправо, так что редкие прямые волосы метелкой провели по песку.

— Да… — выдохнула она. Голос был столь же звучным и замогильным, но на два тона ниже.

— Ты пришел? Ты будешь говорить с нами посредством Дины? — громко спросил Роу, выходя в круг и становясь напротив медиума.

— Да…

— Где ты, Ниц? Что тебя окружает? Хорошо ли тебе? Светло ли тебе?

— Тепло ли тебе, девица? — непонятно пробормотал неугомонный русский.

Майер, подскочив со своего кресла, яростно ущипнул его сзади за шею. Джекоб взвыл.

— Молчать! — грозно прошипел профессор.

— Тепло ли тебе? А может, жарко? — продолжал вопрошать Роу.

— Мне… странно. Пока… Непривычно… но не жарко. Я осваиваюсь, привыкаю, осматриваюсь…

— Ниц! Бесплотные души не лгут. Ответь нам: это правда, что ты замаскировал на острове смертельную опасность для его обитателей? Либо ты обманывал нас, пытаясь запугать? Ответь честно, Ниц!

— Называйте меня… моим истинным именем: Фридрих.

— Хорошо, — покладисто кивнул Роу. — Повторяю вопрос: ты обманул нас, Фридрих, или и вправду обитателям острова грозит опасность?

— Да… — Интонации были глубоки и полны достоинства. — Я ввел вас в заблуждение. Кроме лодки с испорченным днищем, других повреждений и опасностей нет.

— Отлично, Ниц! — перехвативший инициативу Майер, пересек кружок взявшихся за руки и потеснил плечом доктора, встав строго напротив Дины. — Ты просто блефовал, дружище, это так понятно! Но где ты сейчас пребываешь? Нельзя ли поподробнее? Крайне интересно узнать!

— И не болят ли твои обугленные косточки? — вставил невыносимый Джекоб, презрев гнев начальства.

— Не болят, — ответил Ниц на последний вопрос. — Повторяю: меня зовут Фридрих.

— Прости, дружище Фридрих! — Майер добродушно хохотнул. — Прости великодушно и утоли наше любопытство.

— Я уже сказал. Я пребываю в новом месте, в котором еще не освоился. Сейчас вижу нечто вроде розоватой воронки… или жерла. Из нее донесся зов, который направлен ко мне. Не имя и не звук. Что-то вроде запаха. Я прилетел на запах, как летит самец бабочки. И вот я говорю с вами. Я вас не вижу, но чувствую. Особенно Джекоба — это что-то яркое, сильное и резкое, даже заломило виски… И Майер… он тоже силен, но по-другому. Джекоб — вопль, Майер — визг бензопилы. Как-то так… Но я устал. Мне тяжело с вами. Позвольте отлететь…

— Нет-нет, погоди! — Майер чуть не прыгал от возбуждения. — Ты видишь будущее? Хотя бы на несколько дней или месяцев вперед? Что случится с клиникой Гиперборея? Как быстро мы сумеем восстановиться после твоего геростратова поступка? Достигнем ли мы успеха в наших дерзновенных исследованиях?

— Я устал. Устал. Я не хочу смотреть в будущее. Будь проклята ваша Гиперборея. Я уготовил бы острову самое страшное будущее, если бы мог. Я погрузил бы его в пучины океана. Если бы… Но не могу. Нет, смогу! Я смогу, если хорошо постараюсь!!!