Федор Андрианов - Спроси свою совесть

— Карета подана, — отрапортовал он. — Извольте садиться.

Мишка, согнувшись, пролез в дверцу, осмотрел салон и одобрительно хмыкнул:

— Силён! Где взял?

— Мы да не достанем! — явно рисуясь, ответил Васька. — Попросил на время у хозяев-ротозеев.

— А не хватятся?

— До утра ни один чёрт не торкнется. А к утру мы уже на место её поставим.

— Ну ладно, коли так.

Они быстро погрузили в машину чемодан с водкой и закуской.

— Плохо только, что без музыки будем, — заметил Женька.

— Как без музыки? — ответил Мишка. — А магнитофон на что?

Он сходил в дом и вынес магнитофон в том самом мешке, в котором они принесли его из школы.

— И пленка там подходящая. Я уже пробовал несколько раз. Орёт так, что дай боже.

Они уселись в машину. Женька хотел спросить про девиц, но почему-то стеснялся.

— Трогай, Василий! — садясь на место, приказал Мишка.

— А куда?

— Пока к Нинке. А там видно будет.

Васька кивнул и нажал на стартёр. Женька откинулся на спинку сиденья и попытался представить себе девиц. Но ничего конкретного не получилось, так, мелькали полузнакомые девичьи лица. Тем временем они подъехали к общежитию строителей. Мишка вылез и через некоторое время снова вернулся с тремя девушками. Они под сдавленный смех взобрались в машину. На первый взгляд, они показались Женьке довольно-таки привлекательными, но рассмотреть получше мешала темнота, да и неудобно было пристально всматриваться в их лица. И всё-таки Женька успел заметить, что краски они не пожалели ни на глаза, ни на губы.

— Знакомьтесь, — буркнул Мишка. — Ваську вы знаете, а это — Женька.

— Ника, — с интересом посмотрела на Женьку темноволосая пышная девушка, на вид казавшаяся старшей из всех троих, и протянула ему руку.

— Марина, — жеманно представилась вторая.

— Изольда, — проговорила светленькая и, пожалуй, самая молодая.

— Любите вы, девки, марафет наводить, хоть снаружи, хоть изнутри, — беззлобно проворчал Мишка. — Мало того, что всё лицо размалюете, так имена и те приукрасить надо. Нет чтобы по-русски сказать: Нинка, Маша, Зойка. Нет, вывернут так, что и выговорить трудно.

Девушки обиженно надулись. Мишка махнул рукой и продолжал:

— Вы бы лучше какое-нибудь одеяло догадались с собой взять для подстилки. Сыро, поди-ка, в лесу-то.

— Правда, сходи-ка, Зоя, — распорядилась Нина.

Та поднялась, но Женька её остановил:

— Стоп! Никакой подстилки не надо. Есть гениальная идея!

— Ну! — повернулся к нему Мишка.

— Зачем ехать в лес, когда человечество придумало идеальнейшее место для отдыха! — в присутствии девушек Женька, как обычно, не мог отказать себе в удовольствии блеснуть красноречием и оригинальностью.

— Ты по-простому сказать можешь, без выпендриванья? — разозлился Мишка.

— Да-чи! — раздельно, по слогам произнёс Женька.

— Что дачи?

— Сейчас же они все пустые стоят. Заходи в любую и гуляй! И под крышей, и на свежем воздухе. Со всеми удобствами. И даже, пардон, дамы, туалет рядом!

— Ну, башка! — восхищённо закрутил головой Васька. — Вот это сообразил!

— Итак, вперёд, на дачу! Жми, Васёк, на все педали!

Женька картинно выставил вперёд руку, но в это время машина резко взяла с места, и он грохнулся бы на пол, но Нина вовремя подтолкнула его, и он шлёпнулся на сиденье, рядом с Мишкой.

— Мерси, мадам, — галантно произнёс он, — впрочем, пардон, мадмаузель.

— Ты вот что, голубь, — положил на его плечо тяжёлую руку Мишка, — вон за этими двумя ухлёстывай, сколько твоей душе угодно. А на Нинку глаз не клади! Она за мной заприходована. Усёк? Или чем другим втолковать?

— Об что может идти звук между своими людьми, — в тон ему ответил Женька. — Я лично сильно уважаю ваши высокие чувства.

Мишка недоверчиво покосился на него, но больше ничего не сказал. А между тем машина уже выехала за город. За окнами мелькали смутные тени столбов и придорожных кустов. Иногда машину сильно подкидывало, так что они едва не ударялись головами о потолок.

— Ты потише, чёрт, — не выдержал наконец Женька. — Не капусту везёшь!

— Скоро приедем, — не оборачиваясь, ответил Васька. Он крутанул баранку, машина свернула с дороги, покатилась куда-то вниз, затем, натужно ревя мотором, стала взбираться по косогору. В свете фар мелькнули дачные домики. Сначала с одной стороны, а потом и с другой. Видимо, машина заехала в проулок.

— Всё, — сказал Васька и заглушил мотор. — Вылезай, приехали!

Они выбрались из машины, потягиваясь, разминая затекшие члены. Вокруг стояла тишина, только иногда шипел, остывая, перегретый мотор да вдалеке что-то непонятно звенело, словно большой кузнечик тянул, не переставая, свою песню. Они стояли молча, прислушиваясь, привыкая к этой тишине. Потом Мишка сказал: