Юрий Яковлев - Первая Бастилия

Нет, не только родные не узнавали Володю. Он сам чувствовал в себе новые и новые перемены. На смену прошлогоднему Володе пришел новый — строгий, непримиримый, повзрослевший...

Мысленно возвращаясь в минувший год, Володя тяжело переживал свое временное разочарование в старшем брате.

В свой последний приезд Саша много занимался. Целыми днями он сидел за книгами, без конца колдовал над микроскопом и превратился в настоящего ученого мужа. Он готовил диссертацию о кольчатых червях. Эти черви раздражали Володю. Почему, когда гнет и бесправие распространились по земле, брат возится с червями? Черви подтачивали веру в старшего брата. «Нет, не выйдет из брата революционера, — думал Володя, — революционер не может уделять столько времени исследованию кольчатых червей!»

Всю жизнь он старался поступать, как Саша. Братья мало разговаривали. А оставшись вдвоем, садились за шахматы, словно все свое несогласие решали в молчаливом поединке на черно-белой доске.

А потом Саша уехал...

И вдруг — первое марта. Падает маска «ученого мужа», ко всем чертям летят кольчатые черви. Александр Ульянов арестован в Петербурге за участие в покушении на царя Александра III.

«Как мог ты проглядеть главное? Ты окрестил его «ученым мужем», а он изучал химию, чтобы научиться делать динамит!» Новый Володя с презрением смотрит на старого.

«А кольчатые черви?» — пробует защищаться старый Володя.

«Он изучал кольчатых червей и сколачивал кружок революционеров».

«А почему же он молчал?»

«Он берег тебя...»

Теперь, когда старший брат погиб смертью героя, чувство любви и преклонения вернулось к Володе, вспыхнуло в нем с новой силой. И снова вступил в действие старый закон — «как Саша». Надо быть таким же мужественным, как Саша. Надо так же бороться с самодержавием. Надо поднять знамя, которое брат выпустил из рук только тогда, когда остановилось его сердце. Но каким путем идти в бой, если Сашин путь оказался неверным?

Движение. Движение. Движение.

Колесо телеги движется медленно, вразвалочку. У него нет легкой стремительности пароходного колеса. И даже когда на пути оказывается глубокая лужа и по спицам начинает стекать вода, — никакого сравнения с пароходным колесом! Колесо с грохотом прыгает по булыжникам, тихо хлюпает по лужам. Оно катится медленно, но верно. А на мостовой лежат желтые, осенние листья.

Семья Ульяновых снова в пути. В конце августа Ульяновы переехали в чужой, незнакомый дом на Первой горе. Но не прошло и месяца, как снова переезд. И снова на телеге два ребристых сундука с медными заклепками, и кожаные саквояжи, и яркий портплед в крупную шотландскую клетку, пакеты, узлы, связки книг.

Оля говорит идущему рядом Володе:

— Мы превратились в каких-то кочевников: нигде не найдем себе места. Все время укладываемся и раскладываемся.

И Володя отвечает:

— Не надо пускать глубокие корни. Потом будет тяжело, когда придется рубить их, как в Симбирске.

И снова они идут молча.

Из задумчивости Володю выводит звонкий оклик:

— Как дела, господин студент?!

Володя поднимает глаза и видит своего старого знакомого маляра Мустафу.

— Здравствуйте, Мустафа! — откликается Володя и сразу светлеет.

— Не приняли? — справляется Мустафа. — Уезжаете?

— Нет, приняли.

— Приняли? А меня выгнали.

— Откуда выгнали?

— Из университета... «Не нужен, — говорят, — маляр. Пошел вон!» Выгнали и еще в солдаты обещают забрить. Куда податься бедному татарину?

Мустафа говорит об этом полушутя. Кажется, он насмехается над своими бедами.

— До свиданья, господин студент!

— До свиданья, Мустафа!

И снова рядом с Володей вертится колесо телеги.

Дом на Ново-Комиссарской был совсем новым. В нем никто еще не жил. И стены хранили холод непросохшей штукатурки. Этот холод не желал покидать дом, даже когда затопили печку.

Вещи, внесенные в дом, так и стояли неразобранными. Все устали, окоченели, и не хватало сил заняться разборкой. Мария Александровна сидела у печки, которая дымила, потрескивала и никак не хотела разгораться.

Володя возился со связками книг и молчал.

Пачка развязалась, и на пол упали книги и тетради. Володя присел на корточки и стал рассматривать их. На обложке тетради было написано: «Александр Ульянов». Володя раскрыл тетрадь и стал просматривать страницы, исписанные аккуратным твердым почерком. Некоторые строчки были подчеркнуты:

«Надо уметь управлять своей волей и вырабатывать твердый, непреклонный характер... Каждый порядочный человек должен быть революционером... Где люди цельные, с детства охваченные одной идеей, слившиеся с ней так, что им нужно или доставить торжество этой идеи или умереть?..»