личность которого не могла меня не заинтересовать.
Вскоре распространились слухи о последних событиях в колонии, связанные с тем,
что я видел на харьковском большаке.
Рассказывали, что инспектор полтавского Наробраза, арестовав Макаренко за
нарушение какой-то бюрократической формальности, выехал в колонию — назначить нового
заведующего. Ребята же, узнав об аресте Антона Семеновича, якобы избили инспектора и
заперли его в подвал, а сами, захватив наробразовский автомобиль, помчались в Полтаву и с
боем освободили своего «атамана». Возвратившись с воспитанниками домой, Макаренко с
позором выгнал инспектора, а автомобиль оставил у себя как трофей...
Желание узнать правду об этом происшествии и вообще о колонии и ее заведующем
не покидало меня.
Однажды, возвращаясь с охоты, я шел вдоль реки Коломак и на берегу заметил трех
мальчиков в одежде колонистов. Они сидели, свесив ноги с крутого обрыва, и ели арбуз.
Я подсел к ним и попытался было завести разговор об их житье-бытье, но по
односложным ответам ребят понял, что они относятся ко мне с недоверием.
Тогда я прямо спросил:
— Правда ли, что заведующего вашей колонией хотел арестовать какой-то начальник
из Наробраза, а вы, ребята, этого не допустили?
Старший из колонистов, вихрастый парнишка, весело переглянулся со своим
товарищем, которого он называл Цыганом.
— А вы разве не слышали, как было дело?
Я отрицательно покачал головой, и вихрастый паренек, с сожалением посмотрев на
меня, начал подробно рассказывать, «как было дело», испытывая видимое удовольствие от
воспоминания об этой славной истории.
...Как-то утром заведующий уехал в Полтаву, а около двенадцати часов в колонию на
автомобиле примчались два начальника. Позже ребята узнали, что это были инспектор
Наробраза Шарин и председатель губернской инспекции Черненко.
Шарин вызвал дежурного воспитателя Ивана Ивановича Поповиченко (Осипова) и
потребовал, чтобы тот провел его в кабинет заведующего. Там Шарин объявил, что Антон
Семенович Макаренко арестован и в колонию больше не вернется. Инспектор даже вскрыл
стол Антона Семеновича и начал вытаскивать оттуда бумаги. После такой «подготовки»
Шарин предложил остолбеневшему Ивану Ивановичу принимать колонию и подписать
соответствующий акт, который был уже заранее приготовлен.
Вертевшиеся возле кабинета ребята с молниеносной быстротой разнесли по колонии
известие об аресте Макаренко. Большая часть колонистов в это время работала в поле, а в
– 2 –
самой колонии оставались только малыши. Но среди них был кряжистый парень лет
пятнадцати — шестнадцати — Супрун (Бурун). По словам рассказчика, Супрун, вообще
говоря, считался тихим парнем, которого было не так-то легко вывести из себя...
Дежурный воспитатель еще не успел и слова сказать, как в кабинет Антона
Семеновича ворвались колонисты во главе с Супруном. Схватив Шарина за лацканы пальто,
Супрун начал с силой трясти его. Со всех сторон неслись негодующие крики:
— Куда вы упрятали нашего Антона?
Черненко попытался было помочь Шарину высвободиться из рук Супруна, но перед
ним вырос целый лес ребячьих кулаков, и он, решив, что в это дело лучше не вмешиваться,
начал пробиваться к двери, а вслед за ним стал пятиться и незадачливый Шарин.
Шофер, слышавший угрозы ребят, предусмотрительно завел машину и, когда его
пассажиры, отступавшие под натиском колонистов, вскочили в автомобиль, сразу же дал
полный ход. В это самое время возвращалась с поля пустая гарба, управляемая Семеном
Калабалиным (Карабановым), за нею шел отряд старших ребят. Еще издали они поняли, что
в колонии творится что-то неладное, и тотчас примчались к месту происшествия.
Но автомобиль уже отъезжал. Раздались крики:
— Упустили!
Семен Калабалин крикнул:
— Едем отбивать Антона!
И человек десять — двенадцать старших ребят, а среди них мои знакомцы —
вихрастый паренек с Цыганом — вскочили в пустую гарбу.
Из всех воспитателей, находившихся в тот момент в колонии, сохраняла
относительное спокойствие только Елизавета Федоровна Григорович (Екатерина
Григорьевна). Но события развивались с такой быстротой, что повлиять на их ход она не
могла и только удерживала ребят от чрезмерно агрессивных действий. В последнюю минуту,
когда колонисты уже вскакивали в гарбу, Елизавета Федоровна успела собрать узелок с кое-
Читать дальше