Варткес Тевекелян: За Москвою-рекой. Книга 1

— Хорошо, хорошо, не сердись, не буду! — Лариса Михайловна горестно вздохнула. — Когда-нибудь вспомнишь мои слова и поймешь, как я была права.

Желая прекратить этот неприятный ей и за последнее время часто повторявшийся разговор, Милочка демонстративно раскрыла книгу, которую принесла с собой, и, отодвинув недопитый кофе, стала читать.

Мать, обиженно поджав губы, взглянула на дочь.

— Хоть бы толком сказала, кого ты пригласила. Должна же я знать, на сколько человек накрывать стол!

Милочка подняла голову от книги и, загибая длинные, тонкие пальцы, принялась считать вслух:

— Вадим, Лена, Борис, Саша, Лиза, Сережа… В общем, моих друзей наберется человек десять…

— Да нас четверо — четырнадцать, — продолжала счет Лариса Михайловна. — Инженер Никитин с сестрой — шестнадцать. Ну, и, конечно, Юлий Борисович… Вот по-настоящему воспитанный человек! Такие, как он, в наше время редкость! Накроем стол на двадцать персон, — хватит?

— По-моему, вполне, — согласилась Милочка.

Накинув на плечи пальто и взяв у Любаши ножницы, она вышла в сад — нарезать цветов для стола.

Хорошо спланированный и отлично обработанный участок вокруг двухэтажной дачи с застекленной террасой и балконом имел форму правильного квадрата. И чего только не было на этом участке! Клен, старые липы, березы, голубые елки, в тени которых летом развешивали гамаки. Дикий виноград, оплетавший террасу, уже заметно покрасневший, поднимался до самой крыши. Десятка полтора раскидистых яблонь хотя и требовали от сторожа немалой заботы, но плодоносили почему-то плохо. Вдоль забора тянулись кусты малины, крыжовника, смородины. Грядки клубники начинались у небольшого огорода за летней кухней. Особой гордостью хозяина дачи, Василия Петровича Толстякова, были цветы. Их было множество — и под окнами, и на клумбах возле террасы, и по обеим сторонам посыпанной красным песком дорожки, ведущей к калитке. Но сейчас одни только георгины и астры на большой клумбе перед домом радовали глаз яркостью красок, и Милочка направилась к ним…

К шести часам вечера все было готово к встрече гостей. Комнаты прибраны по-праздничному, полы натерты до блеска. В саксонских вазах, стоявших на маленьких полированных столиках по углам столовой, красовались георгины самых причудливых расцветок. Большой стол, покрытый белоснежной скатертью, ломился под тяжестью вин и снеди. На длинных блюдах заливная рыба, на других — разнообразные закуски: икра, шпроты, крабы, сардины, маринованные белые грибы, ветчина, всевозможные колбасы, сыр на фарфоровых дощечках — словом, всего было вдоволь. Водка, настоянная на вишне и на апельсиновых корках, разлита была в пузатые хрустальные графинчики, отделанные серебром. Коньяк и дорогие десертные вина стояли в бутылках, что, по мнению хозяйки дома, должно было еще раз подчеркнуть ее утонченный вкус и знание «света».

Лариса Михайловна питала особую слабость к дорогому, старинному фарфору и хрусталю. Она не в силах была пройти мимо комиссионного магазина и не заглянуть в него. Часами могла она простаивать возле прилавка, выбирая копенгагенскую тарелку. В буфете и горках хранились коллекции фарфора, хрусталя, отряды причудливых безделушек выстроились на пианино, стены комнат были увешаны тарелочками.

Сегодня Ларисе Михайловне представился удобный случай продемонстрировать дорогие ее сердцу сокровища, и она, десятки раз передвигая бокалы, графинчики, переставляя блюда с закусками, долго хлопотала у стола. Наконец, подобно художнику, сделавшему последний взмах кистью и взирающему на свое законченное творение, она в последний раз окинула стол критическим взглядом. Найдя, что все великолепно, поднялась к себе переодеться: на это тоже требовалось немало времени.

День выдался серый, скучный. Непрерывно моросил мелкий дождь. Милочка сидела в столовой с открытой книгой на коленях. Охваченная неясным, тревожным и одновременно удивительно приятным чувством ожидания чего-то радостного, она бездумно смотрела на калитку и с нетерпением ждала запаздывавших гостей. Она была уже одета, причесана — готова к их приему. Узкое, модное платье с разрезами по бокам плотно облегало ее гибкую фигурку. Бледно-розовая тонкая шерсть красиво оттеняла матовую белизну кожи, золотистые волосы светящимся ореолом окружали продолговатое нежное лицо с чуть вздернутым носиком. Лакированные туфли без каблуков изготовлены были по особому заказу. Тоненькие, как паутинка, чулки с черной пяткой, еще только входившие в моду, плотно обтягивали ее стройные ноги.