Варткес Тевекелян: За Москвою-рекой. Книга 2

День был погожий, светлый, сквозь стекла больших окон на стенды падали солнечные лучи, усиливая яркость красок. Участники совещания подходили к стендам, щупали, мяли в руках ткани, снова садились на свои места.

— Скажите, Вера Сергеевна, — спросил Власов, — вы не прикидывали, какая должна быть примерно продажная цена за метр? Учитывая, конечно, разумный процент прибыли?

— На этот вопрос легче ответить товарищу Шустрицкому, но могу и я… Мы с ним подсчитывали, что метр ткани из чистой синтетики будет стоить не дороже семи рублей, с примесью тридцати процентов шерсти — рублей четырнадцать, а с пятьюдесятью процентами — рублей тридцать вместо сорока двух — сорока четырех рублей чистошерстяное «метро», «люкс» или «ударник».

— Если комбинат перейдет на производство новых тканей, то план по накоплениям мы перевыполним раза в два, а может быть, и в три, — сказал начальник планового отдела Шустрицкий, подчеркивая этим, что в названных ценах заложен большой резерв.

Наступило молчание. Все понимали, что выпуск трудоемких и дешевых тканей немыслим без корректировки плана, иначе полетят все показатели, даже зарплату рабочим не из чего будет платить. Банк выдает деньги на зарплату из расчета выполнения плана по валу. С другой стороны, никто в середине года не станет корректировать план, тем более — уменьшать его.

— Что же, друзья, — заговорил наконец Власов. — Мы как бы выдержали экзамен на аттестат зрелости — поднялись ступенькой выше. Однако практическая сторона дела значительно сложнее… Ткачиха за смену выработает не более десяти — двенадцати метров новых тканей вместо теперешних тридцати двух — тридцати шести. Да и продажная цена этих тканей, как вы слышали, составляет примерно треть цены товара, выпускаемого сейчас нашим комбинатом… На первый взгляд кажется, что нам не следует браться за выпуск новых, дешевых и очень красивых, элегантных тканей. А жизнь между тем подсказывает: надо, надо!.. Поймите, мы, текстильщики, стали самыми консервативными производителями. Я еще в текстильном институте учился, когда фабрики выпускали шерсть под названием «метро», «ударник», «люкс». С того времени прошло двадцать с лишком лет. А на фабрике купца Носова вырабатывали такие же драпы и сукно, какие мы выпускаем сейчас… Мы обязаны заглядывать в будущее, иначе — беда, мы просто затоваримся… Я предлагаю выделить двадцать станков для выработки новых тканей, хотя бы по два станка под каждый образец.

— Рискованно, — возразил Шустрицкий. — Эти двадцать станков испортят все наши показатели: семь тощих коров сожрут семь жирных… Кроме того, мы накопим на складе значительное количество нереализованного товара, за это, как вам известно, тоже по головке не погладят. Дай бог утвердить цены на новые ткани в течение трех-четырех месяцев. За это время на двадцати станках мы выработаем около пятнадцати — восемнадцати тысяч метров товара, — не шутка!.. Может быть, нам воздержаться? Хотя бы до утверждения цен?

— Воздерживаться — самое милое дело! — недовольно проговорил Власов. — Конечно, мы сознательно идем на определенный риск. А как иначе? Посоветуемся с секретарем райкома партии, с нашим текстильным начальством в совнархозе. Однако время терять нельзя, — начнем, а там видно будет!

Совещание закончилось, и Власов остался один в своем просторном кабинете. Задумавшись, он долго сидел за письменным столом. Много воды утекло с того дня, как он стал директором, а порядки в промышленности не меняются. Разговоры о правах директора — пустое. Пока все еще планируется каждая мелочь и на все давит вал… Прав был Шустрицкий, когда привел библейский пример: двадцать станков испортят все показатели. Полетит прогрессивка, люди лишатся дополнительного заработка. А жаль: материальная заинтересованность — могучий рычаг в работе, ее игнорировать, как это делают некоторые «высокоидейные» руководители, глупо. О переходящем знамени в будущем квартале и думать нечего. Кому какое дело, что вы создали десять новых и нужных образцов? Интересно, как посмотрит начальство на эту затею? Неужели опять конфликт? С легкой руки бывшего начальника Главшерсти Толстякова за ним, Власовым, так и закрепилась кличка неуживчивого человека. Опять пойдут разговоры, что он не извлек уроков из прошлого, ничему не научился и снова начал мутить воду. Реконструкцию комбината в основном закончили. Выпуск продукции увеличился. План систематически выполняют на сто три — сто пять процентов. Комбинат и его руководители на хорошем счету, — так ради чего лезет в петлю директор?..