Итак, скоро он получит диплом инженера-теплотехника. А дальше? В институте ему предлагают остаться при кафедре. Благодарим покорно, — он-то знает, что это за работенка — мальчик на побегушках!.. Есть, правда, еще аспирантура. Заманчивая перспектива: посвятить себя науке. Но что за ученый без практических навыков? Нет, сначала поработай на производстве, узнай, почем фунт лиха, потом уже можешь стать хоть академиком. А вот еще вариант: поступить в научно-исследовательский институт и там заняться экспериментальным образцом своего котла. Это был бы самый разумный шаг. Все практичные люди поступили бы именно так. И он поступил бы так, если бы… не текстильщики. В трудную минуту его жизни они его приняли в свой круг, приласкали. А директор комбината, Власов, всегда поддерживал его начинания, великодушно прощал промахи, — их, прямо скажем, было немало. Отплатить неблагодарностью за все это? Тогда Власов, подписывая приказ об его отпуске, сказал как бы между прочим: «Надеюсь, что диплом, который ты скоро получишь, не повлияет на твое отношение к нам, грешным, — текстильщикам». Намек, конечно, довольно прозрачный…
Леонид твердо решил только одно: завтра после защиты диплома он во что бы то ни стало заговорит с незнакомкой! Подойдет, представится: инженер Косарев. Самое вероятное, она не захочет уличного знакомства. Что ж, тем хуже для нее… В душе у него столько любви, столько нежности, что он сможет осчастливить самую требовательную женщину в мире!..
Дождь все лил. «Как глубокой осенью», — подумал Леонид.
…Назавтра защита прошла даже с блеском.
Домой Леонид шел пешком. В скверике у Большого театра сел на скамейку отдохнуть. Вечер был теплый. От легкого дуновения ветра шелестели листья над головой. Несмотря на поздний час, бегали и кричали дети, а самодовольные бабушки, чинно сидя на скамейках, не спускали с них глаз. Немало было на скамейках и молодых пар. Некоторые из них робко держали друг друга за руку. Другие оживленно беседовали. Были и такие, что, никого не стесняясь, сидели обнявшись.
Леонид не удержался, вздохнул. Ему страстно хотелось любить, быть любимым. Он, разумеется, не выставил бы напоказ любовь, как те, сидящие в обнимку…
Пора было ехать домой. Нехотя поднялся он со скамейки, направился в метро.
В передней на сундуке лежала велюровая шляпа. Значит, Николай Николаевич Никитин и Наташа здесь. Пришли поздравить его. Как он посмотрит теперь им в глаза?..
Леонид готов был убежать без оглядки, но Милочка, открыв дверь, радостно крикнула: «Вот и он, пришел, пришел!» Леонид бросил чертежи на сундук, поправил галстук.
Все, словно по команде, при его появлении встали со своих мест, а маленький Трофим бросился ему на шею:
— Дядя Леня, мне мама позволила не ложиться, пока ты не придешь!..
— Погоди, Трофим, — остановил сына Сергей. — Дай и нам поглядеть на великого конструктора! Все обошлось гладко?
— В общем, да…
— Что значит в общем? — с тревогой в голосе спросила Милочка. — Удивительный ты человек, каждое слово приходится вытягивать из тебя клещами!
— Не сердись, все хорошо! — Леонид поцеловал Трофима и опустил его на пол.
— На том и стоим! — Сергей улыбнулся.
Наташа протянула Леониду кожаную папку с молнией.
— Наш с братом подарок молодому, многообещающему конструктору-теплотехнику! — Она держалась как обычно — просто, приветливо, и Леониду на какую-то минуту показалось, что ничего не изменилось, все по-прежнему…
Иван Васильевич, сидевший в своем кресле, велел сыну подойти, неловко обнял его обрубками рук, поцеловал в лоб. Сказал сурово, стараясь скрыть растроганность:
— Шагай, Леня, смело по земле. Только помни: знание без дел ничего не стоит!..
— Хватит произносить речи, пожалейте парня! Садитесь за стол. Жаркое остывает. — Милочка побежала на кухню.
Сергей достал из буфета графин с водкой, бутылку вина.
— Тебе, батя, что налить? — спросил он у Ивана Васильевича.
— Лучше уж полрюмки водки, — ответил тот. Врачи запретили ему спиртное.
Николай Николаевич поднял рюмку и сказал, обращаясь к Сергею:
— Помнишь, как ты писал, Сережа, в стенной газете? Постой, как это… Вот, кажется:
Красильщиком-то быть не диво,
А человеком стать трудней!..
Вот я и хочу, чтобы Леня был прежде всего хорошим человеком. А в том, что он далеко пойдет, я не сомневаюсь!
Леонид почему-то покраснел, тихо спросил:
— Разве у вас есть основания думать, что я нехороший человек?
Читать дальше