Иван Катаев - Ледяная Эллада

И, пожалуй, мудрено отыскать еще где-либо таких же ревнивых и страстных приверженцев своего города, своей округи, какие водятся в Хибиногорске. Его прославляют на тысячи ладов, фотографируют, описывают стихом и прозой. Нет гор богаче, нет долин и озер красивее, нет минералов полезнее и чище, нет достижений крупнее, чем в Хибиногорске, под Хибиногорском, вокруг Хибиногорска. Здесь все есть, что нужно человеку. А если нет, то будет.

Здесь в лучшем виде произрастают огурцы и капуста, лук и морковь, ячмень и овес, — совхоз «Индустрия» научился выращивать овощи в парниках, теплицах и даже на осушенных болотах, он кормит триста холмогорок и финок не только привозным, но и своим сеном, и город получает каждый день пятьсот литров своего молока. Здесь — в тундре! — заложен ботанический сад с местными деревьями, лекарственными травами и даже лишайниками, которые тоже годятся в дело. Если захотеть, можно засыпать заполярный город своими цветами, грибами, сладчайшими ягодами, и хибиногорцы твердят об этом, и похваливают превосходный климат, и устраивают цветочные клумбы в своем еловом парке.

Но все это не самое главное. Хибины — горная страна, ее главные, неисчерпаемые ценности в недрах, и люди тут живут, припав к самому телу планеты, к складкам и обнаженным слоям ее коры. Изучения основ геологии здесь добиваются с неменьшей придирчивостью, чем знания политграмоты. Лучше не показываться сюда приезжему, путающему геологические периоды и не знающему различия между минералом и горной породой, — засрамят, засмеют. И нет пощады тому залетному журналисту, который в своей публикации собьется в терминах, что-нибудь преувеличит, уменьшит или наплетет небылиц. Его имя долго будут поминать в Хибиногорске с самыми зловещими прибавлениями. А публикация не пройдет незамеченной, потому что здесь ревнивым оком следят за всем, что говорится и пишется о Хибинах.

Хибинские минералы — первозданные, редкостные, бесчисленные — чудесны и красками своими, и названиями, и пользой. Эгирин, эвдиалит, астрофиллит, лампрофиллит, флюорит, молибденит… Хибиногорцы с нежностью говорят об этих камнях и о десятках других, которые цветут своими кристаллами в породах древнего Умптека.

Как же сказать об апатите? В этом социалистическом городе, разумеется, нет ни одной церкви. Но если бы позволяли обычаи страны, хибиногорцы воздвигли бы не храм, так небольшой алтарь блаженному Апатиту, виновнику жизни, отцу и патрону города.

Впрочем, здесь считается бестактностью переоценить апатит, недооценив значение нефелина. Из этих двух братьев-сожителей пока идет в промышленный оборот только первый; нефелин после разлучения с апатитом на Обогатительной фабрике спускается в речку Белую с обидной кличкой: «хвосты». По в самом близком будущем он станет второй основой северного Горно-химического комбината, превращаясь на Кандалакшском заводе в чистейший алюминий. В кабинетах треста «Апатит» красуются на стенах головоломно искрещенные схемы, где к четырехугольнику «нефелин» подвешены целые грозди промышленностей, в которых этот минерал может найти себе применение. Вслед за алюминием — фарфор и стекло, дубители, квасцы, ультрамарин, пропитка дерева для огнестойкости, тканей — для непромокаемости…

И хибиногорцы не устают твердить, напоминать всем и всюду об исключительной и многоразличной полезности не только нефелина, но и всех других ископаемых своих прекрасных гор. Каждому они отыскивают почетное место в хозяйстве. А не находится сегодня, — найдется завтра. Здесь все устремлено в будущее и все готовится служить ему. Даже музеи — эти окна в прошлое — здесь смотрят только в грядущий день.

— …Вот из этого, — говорит объясняющий, — будут производить титановые белила, а из этого будет серная кислота, а это — чертеж будущей нефелиновой установки, а вот схема будущего использования водных ресурсов…

Все новые и новые чуда открываются в горах. Вот уже найдена железная руда в Монче-тундре. Хибиногорск волнуется и рукоплещет сам себе и хочет быть основоположником северной металлургии. Ледяной край начинает просвечивать неоценимыми богатствами, горячей и полнокровной жизнью, и, обещая на завтра многое, он зовет сегодня к непрестанному исследованию.

Краеведение — оно уже вошло в самую кровь хибиногорцев. Ему предаются все, начиная с городского прокурора, приумножающего тут всесоюзную краеведческую доблесть своего ведомства, до последнего пионера и семилеточника. Экскурсии, поисковые задания, подготовка карт и туристских маршрутов, изучение рек, пастбищ, осадков, растений, животных, — весь город ходит по горам и ущельям вслед за профессиональной наукой и подчас опережает ее.