Марк Максим - Шах и мат

Воспитание детей взяла на себя группа рабочих завода № 14. Том Грэди перестал существовать, и Гарри Стоун и остальные репортеры обратились к новым сенсациям: приезд Ллойд-Джорджа в Америку и мировой рекорд бокса негра Кимлэя.

Дело об убийстве миллиардера Хорлэя, взволновавшее всю Америку, кончилось. Но, по мнению некоторых, о которых речь будет впереди, оно еще только начиналось…

Яхта «Акула», двухтрубная, белоснежной окраски – самое быстроходное судно, приписанное к Нью-Йоркскому порту, – принадлежала Хорлэю. Капитан Сток был самый испытанный капитан, о нем поговаривали, что он прошел достаточно почтенный стаж в качестве контрабандиста и морского разбойника в свое время. Капитану Стоку было всего пятьдесят восемь лет, но и их нельзя было дать этому крепкому, загорелому моряку, с жесткими неподвижными глазами цвета морской воды и постоянной трубкой во рту. Дисциплина на яхте была образцовая; на языке моряков, подобных Стоку, это называется: прежде всего неумолимая жестокость, а затем уже остальное. Яхта «Акула», которая по чистой случайности носила прозвище своего владельца, была оборудована с чисто царской роскошью. На ней были салоны, площадка для прогулок, ванные, комнаты для занятий и библиотека. Радиотелеграф и кинематограф, целый штат людей обслуживали яхту «Акулы Хорлэя».

В этот день капитан Сток встал не в духе. У него сильно ломило голову, редкий случай, когда капитан Сток чувствовал недомогание. Но количество виски, влитое капитаном Стоком накануне в свой собственный желудок, всякого другого повергло бы в состояние белой горячки. Капитану Стоку оно причинило только головную боль и скверное расположение духа. Это расположение не замедлило сказаться, когда капитан в белом кителе и с неизменной трубкой вышел утром на палубу. Уже из того, что капитан стал обращаться к команде на «вы» с безукоризненной вежливостью, явствовало, что шторм близок. И он разразился. Весь экипаж, тридцать два человека, включая сюда двух негров-кочегаров и китайца-повара, почувствовал, что такое капитанский гнев.

Но шторм не успел разразиться, как следует: капитану Стоку подали запечатанный конверт. Капитан Сток, упоминая в разных сочетаниях о тысячах ведьмах и о том же количестве дьяволов, вскрыл конверт. В нем оказался второй, запечатанный сургучной печатью. Записка, находившаяся в нем сообщала, что пассажиры должны прибыть на судно сегодня. Капитан Сток снова упомянул о тысяче ведьмах и отдал приказ готовить «Акулу» к отходу. Избитый в кровь кочегар-негр поплелся к машинному отделению. Скрывшись в нем, он остановился на минуту и погрозил по направлению капитана кулаком. «Акула» стала разводить пары.

Между тем в маленьком отеле за Мэдисон-сквером происходило срочное совещание. Несколько человек, наклонившись друг к другу, в течение трех с половиной часов обсуждали, очевидно, очень важные вещи. Среди них был Хорлэй. До слуха лакея, тщательно следившего в замочную скважину, долетало:

– Ку-клукс-клан…

В полдень пассажиры прибыли на судно. Это были мистер Хорлэй, встреченный капитаном и двумя помощниками с надлежащим почетом. С мистером Хорлэем были три джентльмена: опытное око капитана Стока немедленно определило их сущность.

– Бандиты, – сказал капитан самому себе сквозь зубы, выпуская струю синеватого дыма из трубки.

Кроме них было еще человек десять, игравших, очевидно, служебную роль.

«Акула» медленно стала отходить, держа курс в открытое море. В комнате радиотелеграфа мистер Хорлэй, наклонившись к телеграфисту, диктовал последние распоряжения в Нью-Йорк. Тайна, окутавшая отбытие «Акулы», не рассеялась даже тогда, когда в портовом управлении на Лонг-Айленд отметили: «Яхта „Акула“, владелец Хорлэй, назначение неизвестно».

Но в глубине своих трюмов «Акула» помимо легальных уже упомянутых пассажиров везла еще двух, о которых никому не было известно, кроме одного негра-кочегара. Эти двое устроились в самой глубине трюма между ящиками и бочками, и о их пребывании на судне не было известно ни портовой полиции, ни капитану Стоку, ни кому бы то ни было в Нью-Йорке.

– Хэллтон, – сказал один из них, присаживаясь, – слышишь, мы вышли в море.

– Путешествие начинается, Кэлли, – последовал ответ. – Крепи шкоты, парень, нам придется вынести не один шторм. А мертвой зыби и считать нечего.

Кэлли усмехнулся:

– Я представляю себе физиономию Акулы, если бы он узнал, что с ним едут два таких безбилетных пассажира, как мы с вами, Хэллтон…