Варлам Шаламов - Колымские рассказы. Стихотворения (сборник)

Что ты видишь, что ты слышишь,
Путевой товарищ мой.
Отчего так часто дышишь
И торопишься домой?

Придворный соловей
Раскроет клюв пошире,
Бросая трель с ветвей,
Крикливейшую в мире.

Не помнит божья тварь
Себя от изумленья,
Долбит, как пономарь,
Хваленья и моленья.

Свистит что было сил,
По всей гремя державе,
О нем и говорил
Язвительный Державин,

Что раб и похвалить
Кого-либо не может.
Он может только льстить,
Что не одно и то же.

Намеков не лови,
Не верь грозы раскатам,
Хоть горы все в крови,
Запачканы закатом.

Не бойся, не таи
Лесные кривотолки.
Заржавлены хвои
Колючие иголки

И колют сердце мне,
Чтоб, кровью истекая,
Упал в родной стране,
Навеки затихая.

Когда от смысла слов
Готов весь мир отречься,
Должна же литься кровь
И слезы человечьи.

Моя ли, не моя —
Не в этом, право, дело.
Законы бытия
Прозрачны до предела:

«Все, что сотворено
В последний день творенья
Давно осуждено
На смертные мученья».

Но дерево-то чем
Пред Богом виновато?
Его-то ждет зачем
Жестокая расплата?

Ухватит ветерок
За рыженькие косы,
Швырнет, сбивая с ног,
Со скального откоса…

Кусты разогнутся с придушенным стоном,
Лишь клен в затянувшемся низком поклоне
Дрожит напряженней струны,
Но клена поклоны уже не нужны.

А чаша не верит, что кончились муки,
И тычутся ветра холодные руки,
Хватаясь за головы тополей,
И небо становится мела белей.

И видно, ценою каких напряжений,
Каких цирковых, безобразных движений
Держались осины, ворча до конца,
И тяжесть осин тяжелее свинца…

Свой дом родимый брошу,
Бегу, едва дыша;
По первой по пороше
Охота хороша.

Мир будет улюлюкать:
Ату его, ату…
Слюна у старой суки
Пузырится во рту.

Мир песьих, красноглазых,
Заиндевевших морд,
Где каждый до отказа
Собачьей ролью горд.

И я, прижавши уши,
Бегу, бегу, бегу,
И сердце душит душу
В блистающем снегу.

И в вое кобелином,
Гудящем за спиной,
Игрой такой старинной
Закончу путь земной.

Мои дворцы хрустальные,
Мои дороги дальние,
Лиловые снега…

Мои побаски вольные,
Мои стихи крамольные
И слезы – жемчуга.

Безлюдные, холодные
Урочища бесплодные,
Безвыходные льды,

Где людям среди лиственниц
Не поиск нужен истины,
А поиски еды,

Где мимо голых лиственниц
Молиться Богу истово
Безбожники идут.

Больные, бестолковые
С лопатами совковыми
Шеренгами встают…

Рядясь в плащи немаркие,
С немецкими овчарками
Гуляют пастухи.

Кружится заметь вьюжная,
И кажутся ненужными
Стихи…

Жизнь – от корки и до корки,
Перечитанная мной.
Поневоле станешь зорким
В этой мути ледяной.

По намеку, силуэту
Узнаю друзей во мгле.
Право, в этом нет секрета
На бесхитростной земле.

Ты – витанье в небе черном,
Бормотанье по ночам.
Ты – соперничество горным
Разговорчивым ключам.

Ты – полет стрелы каленой,
Откровенной сказки дар
И внезапно заземленный
Ослепительный удар,

Чтоб в его мгновенном свете
Открывались те черты,
Что держала жизнь в секрете
Под прикрытьем темноты.

На этой горной высоте
Еще остались камни те,
Где ветер высек имена,
Где ветер выбил письмена,
Которые прочел бы Бог,
Когда б читать умел и мог.

Синеглазенький ребенок,
Позабытый на скамье,
Невзначай упал спросонок
Прямо на спину свинье.

Но свинья посторонилась
Отодвинулась быстрей
И не очень удивилась,
Зная здешних матерей.

Но, конечно, завизжала
И на помощь позвала:
И она детей рожала,
Тоже матерью была.

Ей ребенка было жалко,
И поэтому сейчас
По свинье гуляет палка
Благодарности от нас.