Николай Ивановский - Дальше солнца не угонят

— Вот зараза! Бежим, Степушка, бежим! — охая и причитая, поднялась она при помощи Степки. Еще больший испуг овладел ею, когда они попыта­лись растормошить Сеньку, голова которого от этого безжизненно заболталась из стороны в сторону.

— Уби-и-ил! — прошептала Любка и, уже боясь и волнуясь за Степку, схватила его крепче за руку.— Бежим, бежим! — тянула она Степку вниз, к проему забоя.— Да очнись же ты, Фитиль несчастный! Вот тебе и свободка! — злилась Любка.— Ну что ты идешь, как пыльным мешком трахнутый!

Степка, действительно, себя не помнил.

— Стой! — вдруг остановилась Любка. Она быстро взбежала к месту, где они лежали, сдернула с досок две телогрейки, подхватила Сенькин нож, ва­лявшийся у него в ногах, и так же поспешно спустилась обратно.

Степка сидел на куске породы и тяжело дышал.

— Пошли, пошли! — схватила Любка снова его за руку.

Внизу, метрах в ста от них, у проема забоя замелькали одна за другой несколько шахтерских ламп...

— Погаси лампу! — прошипела Любка, крепко сжав Степкину руку.

— Сенька-а-а! Кудря-я-вый! — крикнули снизу.

— Они-и! — чуть слышно сказала Любка, узнав по голосу Сенькиных дружков.

— Кто они? — смутно догадываясь, о чем говорит Любка, тихо спросил ее Степка.

— Не слышишь, что ли?

— Слышу.

— На, держи нож! Может, и отвалят...

— Жди! — возразил хмуро Степка, взяв нож.— Ты что, их не знаешь, гадов?

— Знаю, знаю, Степушка, ты только не дрейфь, может, и не тронут.

— Пусть только тронут! — твердо сказал Степка. Чувство самосохране­ния, боязнь за Любку, несколько лет кипевшая в Степкиной душе обида, ненависть к вррам вдруг пробудили в нем готовность сделать что-то совер­шенно ужасное, отчаянное, а там будь что будет...— Пусть только тронут! — повторил Степка.— Все равно еще срок намотают! ..

Любка тихо всхлипывала. Это всего больше ожесточило Степку.

Первым их осветил лампой Барбос. Степка прикрыл Любку спиной.

— Прячется,— хихикнул мерзко Барбос, повернувшись к уркам.

— А кричала тогда у вахты "не изотрется" ...— смеясь, сказал один из них и направился к Степке и Любке. Он был белобрыс, поджар, как голодная крыса.

— Не подходи! — выдавил чуть слышно Степка.

— Чего-о? — удивился тот.— Может, и тебя заодно, а?

Урки загоготали разом.

— А что, братцы, подумаешь, фраера педиком сделаем,— продолжал смеясь Белобрысый,— да ведь зад больно тощий,— и тут же осекся, увидев в Степкиной руке нож.— Где Кудрявый? — спросил он сразу же другим тоном.

— Не знаю, где ваш Кудрявый!

Урки насторожились и ближе подступили к Степке, вытащив ножи.

— Наверху пьяный валяется, понял? — шепнула Любка ему.

— Наверху пьяный валяется,— сделав безразличный вид, но с дрожью в голосе сказал Степка.

Белобрысый повел острым носом вверх, в конец забоя, посветил туда лампой и недоверчиво покосился на Степку.

— Там, говоришь?

— А где ему быть-то,— не дожидаясь ответа Степки, вставила Любка,— покимарил рядом со мной и захрапел... а этого шуганул сюда, вниз,— кивнула она на Степку.

— А ну-ка, Барбос, слетай! — приказал Белобрысый.

Барбос и еще один урка метнулись в конец забоя, а Белобрысый с двумя другими Сенькиными дружками остались стеречь Степку и Любку.

— Все, кранты, Степ! — шепнула Любка.

— Ты сейчас беги вниз, а я их _ задержу здесь,— ответил тихо Степка, прицелившись глазом к острому куску породы...

— Убили-и-и! Убили-и-и! — донесся голос Барбоса, скатывающегося сверху забоя кубарем, осыпающего за собой мелкие куски породы.

Все это на несколько секунд отвлекло урок. Любка кинулась вниз, к про­ему забоя,— те же, опомнившись, рванулись за ней, но Степка с ножом в одной руке, с камнем в другой преградил им дорогу. Двое урок отпрянули, Белобры­сый же остался на месте, хотя было видно, что и он струсил.

— Не подходи, убью! — процедил сквозь зубы Степка.

Внизу, у проема забоя, раздался выстрел, замелькали шахтерские лампы.

Степка оглянулся.

Белобрысый в долю секунды подскочил к нему и снизу, как-то сбоку, пырнул ножом. Нож прошелся по Степкиному животу вскользь, продырявив шахтерскую куртку. Степка, выронив нож, тут же схватил Белобрысого за руку, пригнул его книзу и что есть силы ударил камнем по спине.

Тот упал.

Степка быстро подхватил с земли нож и снова замахнулся на одного из Сенькиных дружков, что стоял с ножом ближе всех к нему, но кто-то сзади схватил Степку за руку. Он резко обернулся и увидел строгое лицо началь­ника конвоя. Степка опустил руку.