Анатолий Вахов - Утренний бриз

— Куда уехал?

— В тундру, — прохрипела жена Клещина. Она с трудом дышала.

— С кем? Когда? — затрясся Струков. — Ну?!

Он увидел, что лицо женщины синеет. Ей не хватало воздуха, и она не могла отвечать. Струков отшвырнул ее от себя:

— Отвечай!

Женщина сильно ударилась о косяк дверного проема и, не удержавшись на ногах, упала, задев головой о край плиты. Она лежала на полу, раскинув руки. Струков крикнул в ярости:

— Встать!

Женщина была неподвижна. Струков подскочил к ней и ударил ногой.

— Не прикидывайся, мерзавка!

Но тут же он понял, что женщина мертва. Он увидел ее остекленевшие глаза, полуоткрытый рот.

— А, черт побери! — Струков был раздосадован неудачей. К смерти женщины он остался равнодушным. Быстро обыскал квартиру, но ничего интересного для себя не нашел, только удивился, наткнувшись на объемистый, тяжелый, в толстом тисненом переплете том Шекспира. В нем была закладка. Он по ней раскрыл книгу и увидел стихотворение, многие строчки которого были подчеркнуты. Струков машинально начал читать его:

Струков покосился на неподвижное тело жены Клещина. «Неужели она или Клещин читали?» Эта мысль почему-то его оскорбила. Он с треском захлопнул глянцевые страницы, швырнул книгу на стол и, переступив тело Клещиной, вышел под темнеющее небо. Быстро наступал вечер. Струков медленно шел, без цели, удрученный двойной неудачей в этот день.

По реке Казачке быстро пронеслась упряжка. Каюр правил к ярангам, стоявшим на окраине Ново-Мариинска. Сумерки помешали Струкову рассмотреть седока на нартах, но фигура ему показалась знакомой. Куда спешит так поздно седок? В нем проснулось профессиональное любопытство, и он быстро зашагал вслед упряжке, стараясь не упустить ее из виду. Он держался строений, чтобы седок на нартах, если он обернется, не сразу заметил его. Долго идти Струкову не пришлось. Он увидел, что упряжка остановилась у яранги, стоявшей над самой речкой, Кто же в ней живет? Струков прижался к стене какого-то сарайчика. С нарт соскочил человек и, оглядевшись, юркнул в ярангу. В его движениях было что-то по-воровски торопливое. Струков побежал к яранге. Он вспомнил, что в ней живет слегка помешанный чукча Туккай.

На появление Струкова собаки не обратили внимания. В дыры старых, — ветхих шкур, покрывавших ярангу, был виден огонь очага. В яранге слышались голоса. Кто-то громко и требовательно кричал по-чукотски. Струков не мог понять, о чем идет речь, но голос он сразу же узнал. Тренев! Вот, оказывается, кто приехал к пастуху. Но зачем? Струков заглянул в одно из отверстий и увидел у очага несколько чукчей, на которых кричал Тренев. Чукчи что-то тихо отвечали Треневу, словно в чем-то не соглашаясь с ним. Он приходил все в большую ярость. Неожиданно Тренев ударил ногой одного из сидящих, отшвырнул его в сторону и, схватив за плечи Туккая, поволок его к выходу, крича уже по-русски.

— В тюрьму, в тюрьму!

Туккай издал отчаянный вопль и, вырвавшись из рук Тренева, бросился к пологу. Вскочили на нош и остальные люди у огня. Поднялся шум, в котором Струков ничего не мог разобрать. Что происходит в яранге? Зачем сюда приехал Тренев? Почему он хочет везти в тюрьму Туккая? Что такое сделал Туккай, о чем не знает он, Струков? Десятки вопросов одолевали его. Струков не покидал своего наблюдательного поста. Он увидел, что Туккай скрылся в пологе и продолжал там отчаянно кричать, а четверо остальных чукчей встали перед Треневым и не пускали его к пологу. В руках у Тренева блеснул револьвер. Люди испуганно бросились врассыпную, исчезли, растворились в темноте яранги. Тренев направился к пологу, где по-прежнему кричал в животном страхе Туккай. Прошло две или три минуты, и Тренев вновь появился у огня. Он тащил какие-то тюки. Вот Тренев вышел из яранги, бросил тюки на нарты и снова побегал в ярангу. Едва Тренев скрылся, как Струков метнулся к нартам. Тюк упруго подался под его рукой. Меха! Тут только Струков вспомнил о том, что ревкомовцы вернули Туккаю все меха, которые он собрал, чтобы уплатить несуществующий налог. Струкову стало обидно, что он об этом забыл. Как же так? Мотался по стойбищам, мерз на нартах, валялся в вонючих пологах, ел сырее Мясо, чтобы больше достать пушнины, а тут рядом лежало ее столько! В Струкове вспыхнула злоба на Тренева. Вот кто хочет прикарманить пушнину! Не выйдет. Струков ему ничего не отдаст. Начальник милиции вовремя отбежал от нарт, прижался к яранге. Тренев вышел с третьим тюком, стал привязывать мешки к нарте. Из яранги, где по-прежнему кричал Туккай и о чем-то громко и обиженно говорили другие, никто не выходил. Тренев повернул упряжку, чтобы уехать, но к нему шагнул Струков.