Евгений Гущин - Правая сторона

«Дурак», — подумал хозяин.

Раиса Семеновна вдруг опомнилась, догнала, повисла на руке, причитая, как по покойнику. Александр Тихонович отшвырнул ее, не оглядываясь, шел дальше. Она снова загородила путь, раскинув в стороны странно белые обнаженные руки. Он сильно толкнул ее в грудь. Жена упала, заголосила, уже не поднималась.

«Убью… Кто первый на берег ступит, того и убью. Был для вас волком, так и помру волком», — Клубков лег на скалу, под которой синело озеро. Соболь настороженно глядел на хозяина, на плачущую Раису.

Катер уже подходил. Сбавил ход. Покачивался.

Сейчас Ларион застопорит машину, сбросит трап. Круглая черная мушка на конце ствола, пробежав по воде, успокоилась на зеленой травке возле воды, куда, по расчетам Клубкова, должен лечь конец трапа.

Александр Тихонович прищурился. Солнечные зайчики прыгали по белому борту катера, слепили его. Глаза набухли, их защипало. Клубков поморгал, протирая глаза подрагивающей рукой. Долго протирал. А когда прояснилось, увидел, что трап уже спущен и к его дому легко бежит помощник лесничего с ясным лицом.

Вот он вошел в сени. Сейчас увидит, что хозяев нет, появится на крыльце.

Появился.

«Ох, не тебя хотел, другого», — трепыхнулось сердце у Клубкова.

— Эй, хозяева! Александр Тихонович! — крикнул Артем в никуда, рупором приложив ладони ко рту. И еще эхо не успело умереть в скалах, увидел хозяина.

Несколько секунд, недоумевая, смотрел на черные зрачки стволов, потом губы упрямо дрогнули, и вдруг он пошел к Клубкову, поражаясь, что раньше в ужас приходил от этого имени, а теперь вот идет навстречу вскинутому ружью, и в нем нет ни страха, ни отчаяния. Есть только уверенность в тяжеловатых, враскачку, шагах по шелестящей траве, и сладко от этой уверенности ему.

Мушка дернулась, поползла вниз, ружье концом ствола чиркнуло о гранит.