Альберт Усольцев - Светлые поляны

На конюховке висело обтерханное ветром объявление, сообщавшее черемховцам о том, что в конце этой недели они приглашаются на собрание, посвященное слиянию малых колхозов в один большой.

Общее собрание околотка восьми деревень, слившихся в один колхоз, состоялось в центре, в районном кинотеатре. Кинотеатр строили как летний — стены в две доски, а между ними опил. Но, построив, перерешили — зачем центру летний кинотеатр, когда нет зимнего. Отштукатурили стены снаружи и внутри, поставили круглые печки, не дававшие тепла ни осенью, ни зимой, и стали демонстрировать фильмы круглый год: все равно ведь зрители сидели в одежде. Когда сколотили сцену, то кинотеатр переименовали в «рэдэка» — районный Дом культуры. Под Новый год здесь устанавливали елку, украшали зал ватными и бумажными снежинками, а в дни спортивных праздников деревянные скрипучие стулья выносили, устанавливали боксерский ринг или расстилали борцовский ковер, и «рэдэка» становился спортивным залом. Комсомольские конференции проходили тоже здесь — в перерывы комсомолята грелись в фойе плясками под баян. Так что Васин, нынешний кандидат в председатели «Страны Советов», работавший в то время начальником райстройконторы и прозванный Васин-циркуль, был доволен: такой универсальный зал отгрохал — хочешь, в нем кино смотри, хочешь, психологические опыты проводи. С одним заезжим гипнотизером вышел конфуз. Сначала он лекцию прочитал переполненному залу, непонятную, но тем и интересную. «В моей, — сказал, — профессии нет ничего сверхъестественного, загадочного, потустороннего. Все научно обосновано». После этого начал опыт проводить под названием «наводнение в зале». Ходил по сцене и в полной тишине ровно гудел: «Спать, спать, спать… Вы погружаетесь в сон… Веки ваши становятся тяжелыми… Тяжелеют руки… Представьте, что в крышу монотонно стучит дождь… Спать, спать, спать… Одна капля, вторая, третья…»

И тут чуть не на голову гипнотизеру сверху, сквозь дырявый потолок хлынул такой поток, что разогнал засыпавших было «индукторов», отобранных из зрителей. Зал долго хохотал, и опыт не состоялся, хотя наводнение, правда, без помощи гипнотизера, получилось как нельзя лучше.

Черемховцы ездили на собрание не все, и Катерина Шамина рассказывала тем, кто отсутствовал:

— Ну о том, что сливаться — не сливаться, спору не было. Поаркали-поаркали и слились. Начали, девки-матушки, председателя выбирать. Ага, товарищ ответственный предложение делает, характеризует. Кто желает выступить… У кого есть отводы… Отводы — это значит супротив кандидата слова. А кандидат Васин сидит за столом так, ровно уж и выбран. Молчат колхозники. Хоть и знают кандидата, а словно воды в рот понабирали — выжидают, как оно обернется. Ввернешь отвод, а опосля его изберут, он тебе председательской-то властью зенки вывернет: огород подрежет, с кормом прижмет, да мало ли мы от кого зависим… А мне терять нечего, вышла я на трибуну и спрашиваю: «Вы, Николай Калистратович, Васина так величают, вы, — говорю, — Николай Калистратович, не пообидьтесь за слова, а примите как есть, в леспромхозе робили? И кем были?» — «Как кем, директором». — «Нет, — поясняю, — Васин, бревно вы были тогда… Народ вас так называл, а от народа, не от вышестоящего начальника, пупок, ниткой перевязанный, не спрячешь за шесток… На кирпичном производстве робили, кем?» — «Заведующим». — «Нет, Васин-кирпич вы там были. Это за то, что и там все производство развалили. В детском садике…» Во, девки-матушки, проняло зал смехом. Не избрали в конечном счете, открытым вопрос оставили. Открытый — это значит нерешенный. Нет, вы не подумайте, что боюсь за свои отводы — бог не выдаст, свинья не съест. За общее наше хозяйство страшусь — токо подниматься начали, токо трудодни почали не копейками крыть, рубликами бумажными… А, девки-матушки?

Много поначалу крутилось разговоров вокруг слияния: шутка ли, раньше было восемь колхозов, восемь председателей, восемь бухгалтеров-счетоводов, восемь выездных жеребцов, восемь разных печатей — и все свелось в одно правление, один колхоз, к одной голове. Радовало черемховцев пока единственное — название укрупненного хозяйства осталось «Страна Советов». Тут уж как ни крути, а вроде ядро нового колхоза вышло из Черемховки, хоть и правление решено было устроить в районном центре. Представительное название, гордились черемховцы, потому и остановились на нем. «Страна Советов»! Не какой-то там «Прогресс» бесфамильный или безликий «Гигант». «Страна Советов» — и точка, сразу ясно, о ком идет речь.