Нинель Громыко - Комсомольский комитет

И Чирков, крякнув, спрятал материалы, которые принес Соболев, к себе в стол.

— Думаю, парторганизацию чугунолитейного завода надо послушать у вас на бюро, — сухо сказал Соболев.

— Это мы сами решим, — уклончиво ответил Чирков. — Позвони через недельку.

— Неделя — это слишком долго, Борис Исмаилович!

— Ничего, Соболев, подождешь.

«Хорошо и правильно говорит Чирков, — стиснув зубы, думал Соболев. — «Душа людей, авторитет партии». Да кто же сомневается в нашей партии?»

— Ты говоришь, Борис Исмаилович, надо душу людей понять, дойти до каждого! Вот они сами идут нам навстречу, они просят помощи. А как мы их встречаем? Знаешь что, Борис Исмаилович, дай ты мне эти материалы.

Чирков отдал материалы неохотно, но и без особого желания задерживать их у себя. Соболев вышел, хлопнув дверью.

Пурга сам сделал все, что должен был сделать Чирков, но вскоре после этого заметил Борису Исмаиловичу:

— Надо больше поддерживать Соболева в отделах. По заводу разве не мог ты, Борис Исмаилович, решить вопрос? Разобрался и предложил бы внести на бюро. Что ж это: со всяким вопросом он идет ко мне.

— Нахальный парень, — согласился Борис Исмаилович, и спокойствие не изменило ему. — Я приму меры, чтобы это прекратилось.

— Дело не в нахальстве, — начал было Пурга, но в это время подошел начальник треста «Павловскстрой» и отвлек внимание Пурги.

Долгожданный фестиваль начался несколько недель спустя, в один из сентябрьских погожих дней.

Начальник штаба по фестивалю отдавал секретарю горкома рапорт. Его нежное лицо, которого, наверно, никогда не касалась бритва, покраснело. Игорь, принимая рапорт, догадывался, что молодой человек волнуется: вдруг что-нибудь окажется не так.

— Рапорт принят! — громко произнес Соболев. — Фестиваль открыт!

Бурно, как молодость, заиграли горны, быстро побежал на верхушку мачты красный флаг. Комсомольцы стройными шеренгами стали расходиться на свои поляны. Соболев, подождав немножко и отдав последние распоряжения Коле Извекову, пошел мимо за шеренгами. Ветки иногда задевали падающие на лоб волосы Игоря, заставляли его сдерживать тяжеловатый, нетерпеливый шаг. Тогда Игорь отбрасывал ветки руками.

Поляны были размечены колышками, бумажными лентами. Коллективы разместились по разным лесным кварталам. Тут были и студенты, и школьники, и ремесленники, над которыми шефствовали школы и помогали им готовиться к фестивалю, и рабочие, и люди, довольно давно перешагнувшие комсомольский возраст.

Очень помогли в подготовке фестиваля еженедельные субботние вечера, которые теперь проводились во всех организациях и были самые разные: спортивные — «Кто кого в этот раз победит», промкомбинаты проводили вечер «мечты», который молодежь начинала стихотворением молодого костромского поэта Соколова из сборника «Просторная земля»:

Были вечера любимых книг и любимой музыки. Вечером должна была начаться художественная часть фестиваля.

Соболев невольно чувствовал себя виновником сегодняшнего молодежного торжества и втайне гордился собой. Он подошел к членам оргкомитета фестиваля. Это были секретарь горкома партии по агитации и пропаганде Мамонтов, руководители добровольных спортивных обществ и директор института Зюзин, которого горком партии включил в оргкомитет, хотя Соболев и не хотел этого. Правда, Зюзин был довольно исполнителен в части общественных поручений, но Игорь не любил его за то, что тот мог в мужской компании, даже при студентах, смачно рассказать неприличный анекдот. Члены оргкомитета столпились, конечно, возле футболистов, но Иван Иванович Зюзин, обернувшись и вытирая платком лысину, все-таки посетовал:

— Не люблю футбола, Игорь Александрович, знаете, — он указал на площадку на другой стороне поляны. — Вот волейболисты — другое дело. Обратите внимание, Игорь Александрович: девушка играет. Чудесные ножки!

— Знаете что, товарищи, — сказал Соболев, не обращая внимания на болтовню Зюзина, — надо каждому из нас быть в своих коллективах. Давайте разойдемся! В случае чего ведь связные есть, всегда послать можно.

— Правильно, — поддержал Мамонтов. — Что же так кучкой стоять? Видите, что строгий комсомол нам сегодня приказывает. Он сегодня в лесу хозяин.

Возле футболистов остались только Соболев, потому что он не отвечал ни за один коллектив в отдельности, и Зюзин — играли его студенты.