Николай Павлов - Горячее лето

Так-то вот… Хотел увернуться от неприятности, сделать себе скидку. Поменьше скидок, если тебе пятьдесят. Секретарю парткома непременно надо знать, почему тоска гнезда свила в глазах инженера Карпова.

— Да, я к вам, если позволите.

— Позволю. Ступайте первым, не робейте.

Партком размещался в тесной комнате. Над столом — Ленин, углубившийся в чтение «Правды». В углу — книжный шкаф без претензий. Длинный стол накрыт светло-синей материей. На столе — стопка бумаги и несколько книг. Одна из них раскрыта, в остальных лежат закладки — узкие полоски цветной бумаги. Сквозь стеклянные двери шкафа тоже видны книги — в несколько рядов.

Простоту обстановки Карпов оценил единым взглядом. Здесь не было ничего официального, «учрежденческого». Если бы не ряды стульев вдоль стен, комната скорей напоминала бы домашний кабинет журналиста или научного работника.

— Небогато живем, — усмехнулся Мироненко. — Вот настроите домов, надеюсь, выделите боярские палаты.

— Долго ждать, товарищ секретарь, — сказал Карпов.

— Это почему? — внимательно посмотрел на него Мироненко, все еще надеясь, что Карпов не принадлежит к унылому племени жалобщиков. — Тогда у нас дружба врозь.

— Я по личному вопросу, Федор Иванович.

Карпов не заметил тени, пробежавшей по лицу Мироненко, словно от внезапной зубной боли.

«Значит так, комнату дали неподходящую, оклад занизили… Или этот крепкий с виду парень — все-таки из того самого племени?»

— Слушаю. Если можно, — сразу быка за рога.

Пришел бы ты, парень, и сказал… А что, собственно, сказал? Хочу, дескать, революции на Степном. Вот план. Конкретный!.. Да, хорошо коснуться сердца человека и почувствовать, что оно бьется сильно, четко. Тогда забываешь о годах, об усталости, о Вовках-спортсменах…

— Я работаю на Степном… Пришел просить помощи.

— Буду рад, если смогу помочь.

— Можете представить человека, для которого работа в тягость?

— У нас? — спросил Мироненко, скрывая досаду. — Трудная задача! Но попробую, постараюсь. Если надо.

— Извините, — запальчиво возразил Владимир. — Ехал на крупное строительство, а попал на Степной поселок, который и поселком-то можно назвать с опаской.

— Где… — начал Мироненко и на две-три секунды задумался, пристально глядя на Карпова. — Где и когда вы набрали столько пессимизма?

— Здесь. В первые же дни. Стройматериалы в недостатке, кадры слабые, транспорта не дают…

Ему хотелось добавить: «Здесь, у вас лично!», но он сдержался.

— Так, так. Какой же вывод?

— Прошу помочь мне перейти на промышленный объект.

Мироненко явственно почувствовал ломоту в пояснице. На войне ни разу не было, а прошло два года мира — и, пожалуйста, ломота приключилась…

— Логично: обстановка тяжелая, поэтому надо сбежать, а на Степном хоть трава не расти.

Карпов старался смотреть прямо в суховатое, подвижное лицо собеседника. Из-под редеющих волос круто выбегает большой, просторный лоб, по бокам отороченный сединой. В глазах то вспыхивает гнев, то сквозит усталость. От прямого носа к углам губ пролегли глубокие складки. Твердые, суровые складки.

— Вы ведь сапер? — спросил Мироненко. — Полагаю, на фронте не просились в артиллерию, например, или в авиацию. Или просто — на другой участок. — Взгляд Мироненко скользнул по орденским ленточкам на груди Карпова.

— А здесь прошусь!

— Хазаров вам нравится? — круто изменил направление беседы Мироненко.

— Огонь-человек. Дело знает отлично. Если бы не Хазаров, всю стройку паралич бы хватил.

Мироненко поднялся с кресла, прошелся по комнате, машинально придвинул к стене немного выдающийся вперед стул. Потом сел и жестом пригласил Карпова к себе ближе.

— А насчет «откупа» — тоже деловое решение?

«Уходит от ответа, маневрирует», — зло подумал Карпов и не ответил.

— Так как же, деловое решение или нет? Неужели не задумывались над этим, инженер?

Владимир молчал, уставясь в табличку: «Показатели хода жилстроительства». Лист плотной бумаги вставлен в рамку, висящую над столом. По белому полю сверху вниз — номера. Слева направо размечены месяцы. Вот номера с двадцатого по двадцать третий — четыре дома на Степном, строительство которых поручено ему, молодому специалисту Карпову. Возле них красным карандашом затушеваны коротенькие столбики — это фундаменты.

— Не хочу слышать о недовольстве назначением на жилстроительство. Знайте, Карпов, именно я рекомендовал направить вас на Степной — как коммуниста на сложный и отстающий участок.