Николай Павлов - Горячее лето

Ирония судьбы — строитель на войне…

Угрюмые картины навечно останутся в памяти — ничем не вытравишь. Запечатлелся и расстрел готической кирхи в Силезии, использованной фашистами как крепость. Владимир Карпов давал тогда советы артиллеристам, куда ударить, чтобы больнее и вернее.

А возвращение в Ленинград?

Изувеченный город-герой. Весь в ранах и рубцах. Десятиметровые воронки во дворе института. Стены с трещинами от крыши до цоколя. Холод в аудиториях, голодные обеды в студенческой столовой. На ужин шроты — отходы сои без карточек. Завтраки тогда вообще не полагались.

Собственноручно зарыли воронки, отремонтировали отопление, заделали трещины и щели. Работали, голодали, сдавали экзамены и защищали дипломные проекты.

В сорок первом Владимир Карпов окончил четвертый курс и ушел воевать. Демобилизовавшись в октябре сорок пятого, собрал шестерых уцелевших из группы однокашников и повел в деканат: доучивайте!

И вот нынешняя весна. В кармане синяя книжка с рельефным гербом, свидетельствующая, что ее предъявитель в 1937 году поступил в институт и в 1947 году окончил полный курс. Теперь — строить. Твой первый строительный сезон открыт!

Карпов пошел в контору. Начальника там не оказалось. Возле одного из домов, отведенных ему Хазаровым, Карпов встретил пожилого чернобородого бригадира Егорова, основательного, неторопливого. Познакомились. Через минуту Егоров, угадывая настроение собеседника, спросил:

— Вижу, нравится вам тут, в городе. Подходящий край?

— А как же: плохого я бы не выбрал.

— Что говорить, — как будто одобрительно и в то же время с оттенком неопределенности ответил Егоров, задумчиво смежая глаза. — Воевали, поди?

— Было дело.

— И долгонько?

— До конца. До Лабы. В Чехословакии так Эльбу называют.

— Угу, — все так же задумчиво и уклончиво подтвердил Егоров.

Весь день Карпов ходил от объекта к объекту. Не все ему с первого взгляда здесь нравилось, однако его ни на минуту не покидало возбуждение: он дышал воздухом весны и стройки.

Внезапно появившийся Хазаров издали приветствовал:

— А, молодой специалист, здравствуйте. Ну, как? Привыкаете? Присматриваетесь? Так-так… — Он не подал руки, тотчас отвернулся и пошел к каменщикам.

— А ну-ка, постой! — крикнул он молодому парню. — Эка ты неповоротлив, батенька.

Начальник собственноручно снял с него фартук, привычным ловким движением накинул на себя и взялся за увесистые шлакобетонные камни. Он легко, быстро, один за другим укладывал их, играючи орудовал мастерком, разравнивая раствор.

Карпов невольно залюбовался Хазаровым, даже позавидовал ему. Мастер, артист, ничего другого не скажешь. Резок Хазаров, да зато деловит. В сущности Карпову всегда были симпатичны люди крепкой деловой хватки.

Доброго волнения от встречи со стройкой хватило на один день. Уже следующим утром Карпов смотрел вокруг иными глазами.

Только еще началось строительство домов, а вокруг — кучи мусора, битого кирпича, камня, земли. Рабочие гоняют тачки со строительными материалами по небрежно, наспех положенным доскам. Частенько тачки соскальзывают с них, иногда сваливаются набок. Кирпич лежит беспорядочно, в случайных местах. Брать его неудобно, возить далеко. «Как же так? — думал Владимир. — Непонятно».

Всеми делами, большими и малыми, вершит Хазаров.

— Ребята, на горизонте вездесущий! — слышится иногда возглас из группы молодежи, присевшей погреться на солнышке.

— И всеведущий! — вторит другой голос.

Группа мгновенно тает. Каждый опасается попасть ему под горячую руку.

Хазаров ходил, почти бегал по строительной площадке целыми днями, неутомимый, неугомонный. Он, как снег на голову, являлся тут и там, укорял, учил и требовал.

Четыре дома, полученные Карповым «на откуп», подвигались плохо. Каменщики никак не могли оторваться от фундаментов.

Слов нет, Егоров работает много и добросовестно. Однако в его бригаде все-таки не чувствуется руки строгого хозяина. Зеленая молодежь — много с нее возьмешь? Иному бригадир толкует, толкует, потом махнет рукой и сделает сам, только посмотрит грустно и задумчиво.

— Неважные у нас дела, Егоров, — качал головой Карпов.

— Хвалиться нечем, — отвечал тот.

О делах бригадир разговаривал неохотно. Перед Хазаровым он тянулся в струнку, а с Карповым говорил только на «отвлеченные» темы.

— Давайте, Егоров, наведемте у себя порядок. Почистимся. Приберем мусор. Поправим катальные доски. Как на порядочных стройках.