Татьяна Тэсс - Хранитель времени

— Честь праце! — и, окончательно смутившись, села.

Услышав такие слова, девочка окаменела.

— Вы видите, тетечка, какой Петька человек? — сказала она, чуть не плача. — Ведь я первая вас сюда привела! А он уже все про вас рассказал!

Грозно глядя на Петьку, она двинулась на него. Они исчезли за витриной с книгами. Оттуда тотчас же послышались шорох и глухая возня, словно там дрались коты.

За столом с газетами сидел старичок в парусиновой куртке.

— Из Чехословакии, значит, приехали? — спросил он, глядя поверх очков, и Милада поняла, что Петя действительно не терял здесь времени зря.

— Да.

— Где же вы там живете?

— В Бернартове, недалеко от Табора.

— Не бывал, — сказал старичок, подумав. — Работаете или так, по хозяйству?

— Я врач. Сейчас на пенсии.

Старичок оживился и отложил газету.

— Все как у нас! — сказал он с интересом. — Не скучаете?

— Дел у меня много, но, если очень любишь свою работу, всегда трудно без нее…

— В точности как у меня! — подтвердил старичок. — Тут бы отдыхать, а все равно в шесть часов утра просыпаешься, как петух…

Они помолчали.

— Заходите к нам, — пригласил старичок. — Вишнями своими угостим, молочка парного попьете… Мы со старухой козье молоко пьем. Полезно для здоровья.

— У вас тоже коза? — удивилась Милада. — А у меня Белка. Очень умная, между прочим.

— Все они умные, чертовки, — задумчиво сказал старичок.

— Может быть, вы хотите познакомиться с библиотекой? — спросила Таиса Борисовна.

Она вышла из-за столика и стояла сейчас рядом с Миладой, явно сгорая от желания показать все свое хозяйство.

Милада посмотрела на круглые щеки библиотекаря, на детские простодушные глаза под стеклами очков.

— Вы, наверное, недавно кончили школу? — спросила она.

— Как вам сказать…

Таиса Борисовна вдруг снова засмущалась. Она сняла очки, протерла их, опять надела.

— Я окончила университет, — сказала Таиса Борисовна шепотом и залилась румянцем. — Только я говорю вам это по секрету.

— По секрету?

— Ну да. Я такая маленькая, что мне никто не дает больше восемнадцати лет. Мне просто повезло в этом смысле. А я окончила филологический в Ленинграде. Приехала сюда и попросилась на работу. Показала только школьный аттестат, и все. — Таиса Борисовна вздохнула. — Понимаете, мне хотелось попасть в Донбасс, поработать сначала в шахте, узнать по-настоящему жизнь — не из книг, не из газет… А оказалось, что на работу под землей девушек вообще не берут! Ну, мне и говорят: «Ты все-таки десять классов кончила, иди в библиотеку, помощницей к Марии Степановне. Только старайся». Я и стараюсь. Но вы никому не говорите об этом, пожалуйста!

Из-за полки с книгами по-прежнему доносились сердитый шепот и глухая возня.

— Хотите, я подарю вам платочки с видами Праги? — крикнула туда Милада. — И почтовые марки…

Шуршание сразу прекратилось, и ребята, красные и растрепанные, вышли из-за полки и чинно остановились возле Милады.

— Вечером у нас будет лекция: «Как слушать музыку», — сказала Таиса Борисовна. — А потом симфонический концерт. Надо, чтобы вы пришли. Обязательно приходите!

Пообещав вечером зайти, Милада вышла из Дворца культуры. Зина и Петя отправились вместе с ней.

После прохладной полутьмы Дворца культуры солнце слепило глаза. Дворничиха в белом платочке на голове поливала тротуар; за нею шурша полз толстый шланг, похожий на удава. Над тротуаром взметнулся блистающий водяной занавес, и тотчас же асфальт из серого стал масляно-черным и на нем затрепетали подвижные нежные тени листвы.

Зина и Петя вели гостью по городу. Они подошли к универмагу. Раскрасневшиеся счастливые молодожены грузили в машину дубовый шифоньер с зеркалом.

— Ты его споднизу бери! — кричал молодой муж, держа тяжелый шифоньер на весу и подавая его в кузов водителю. В зеркале боком, словно падая, отражались деревья, автобусы, прохожие, и вдруг взорвался ослепительный солнечный зайчик.

— Федя, осторожно! — хозяйственно говорила молодая, суетясь возле машины. — Федя, не тащи его, как бревно, Федя…

Возле тележки с газированной водой Петька остановился, засунул руку за пазуху и отодрал от потного живота несколько блестящих монет.

— Три стакана! — сказал он, с царской щедростью бросая монеты на мокрый цинк. И добавил, уничтожающе посмотрев на Зину: — С сиропом…

Милада пила из запотевшего стакана ледяную воду с пузырьками, потом повела детей к мороженщице, и все они долго и истово ели из бумажных стаканчиков твердый, как застывшее масло, клубничный пломбир. Потом они дошли до перекрестка, где возвышалось здание кино. Петя и Зинаида жадно впились глазами в афишу, и Милада решила посмотреть вместе с ними фильм.