Валентин Иванов-Леонов - Копья народа

— Но если ты обещаешь…

Ксири сел, задыхаясь от охвативших его чувств.

— …если ты поклянешься своей матерью, что никому не скажешь о сегодняшнем вечере и не будешь прислуживаться перед начальством и бить рабочих, мы отпустим тебя.

— Клянусь матерью, — тихо проговорил Ксири. — Если я нарушу свое слово, пусть эта клятва убьет меня!

Он лег на землю и заплакал тихими, счастливыми слезами, так, как плакал давно-давно, в детстве.

— Если донесешь, пощады не жди. Кроме нас, есть и другие. Закопай свою могилу.

И они ушли. А Ксири еще долго лежал у ямы, обессиленный и потрясенный.

Как-то вечером, окончив работу, Касанда забыл у транспортера лопату. Администрация удерживала стоимость пропавшего инструмента. Пришлось вернуться. Проходя мимо землечерпалок, Касанда наткнулся на троих рабочих, которые что-то делали, взобравшись на машины. Заметив его, рабочие убежали.

Что они натворили? Почему убежали? Касанда узнал африканцев из соседней бригады. Среди них был и слесарь Анака, тот самый, что рассказал ему о войне в Конго, о белых наемниках. Уже выходя из котлована, Касанда столкнулся с охранником — старым плюгавым доносчиком. А утром он узнал, что землечерпалки были поломаны. Новый надсмотрщик (Ксири перестал драться, и его сделали землекопом), таинственно улыбаясь, послал Касанду за инструментом.

Ничего не подозревая, Касанда вошел в темное здание склада и увидел перед собой четверых вооруженных охранников. Касанду отвели к самому директору рудника мсье Лавинье.

В кабинете стоял плюгавый охранник и что-то тихо говорил директору.

— Ты зачем поломал землечерпалки? — спросил Лавинье Касанду, не давая ему опомниться.

Касанда отказывался, но плюгавый настаивал, что видел его около механизмов.

На допросе в особом отделе полиции Касанда не выдал ни Анаки, ни его друзей.

Касанду отвели в тюрьму. На руднике был свой способ отделываться от неугодных африканцев. Сажали в тюрьму, не давали есть или кормили очень редко. Рано или поздно человек умирал.

В маленькой камере было темно. Когда дверь за Касандой закрылась, в темноте кто-то зашевелился и спросил:

— Ты кто?

— Касанда… А ты?

— Я Мониа.

Мониа рассказал Касанде, что попал сюда за побег и драку с охранником.

Касанда опустился рядом на каменный пол.

— Возьми там, в углу, рогожу, — сказал Мониа, — на ней спал один, вчера умер… Поесть нечего?

Под дверью, выходившей в коридор, была узенькая полоска света. Касанда принялся обследовать камеру, пытаясь найти трещину в стене или в полу и раскачать камень. Он дотянулся руками до низкого потолка, стал ощупывать доски, лежавшие сверху на прямоугольных балках. Он попросил Мониа помочь ему.

— Напрасно тратишь силы, — сказал устало Мониа. — Тот, который умер вчера, тоже пытался.

— Давай еще попробуем.

Мониа встал на четвереньки. Он делал так уже не раз, помогая тому, умершему, дотянуться до потолка.

— Становись мне на спину. Тише, я совсем ослаб.

Мониа закряхтел и едва не упал под тяжестью Касанды.

Касанда долго возился, ощупывая потолок. Мониа давал ему советы. Наконец Касанда нашел зазор между бревном и досками.

Когда полоска света под дверью погасла, Касанда, снова встав на спину Мониа, засунул пальцы в найденную мм щель. Повиснув на руках, Касанда поднял вверх ноги, уперся ими в доску и начал ударять в нее пяткой, пока доска не подалась слегка. Увлекшись, он сорвался и ударился спиной. Касанда долго лежал, не в силах шевельнуться от боли. Но через час он пришел в себя и повторил свои попытки. Теперь щель была шире. Касанда крепко ухватился за прямоугольную балку и, стараясь не очень сильно шуметь, долго бил пяткой в доску. В лицо летела пыль. Доска скрипела, но понемногу подавалась вверх.

Касанда протиснул тело в образовавшееся отверстие и оказался на чердаке. Он долго напряженно прислушивался. Ни звука не долетало снаружи.

Касанда опустил вниз руку, поднял Мониа на чердак. Затем осторожно выглянул из окошка. Завернувшись в одеяло, часовой спал, привалившись к дереву.

Когда Касанда и Мониа вылезли на крышу, им показалось, что железо под ними громыхает на весь рудник. Но часовой не шевелился.

Спрыгнув на землю, они побежали к колючей изгороди. Касанда пролез благополучно, но Мониа зацепился рубахой за проволоку и не мог освободиться. С вышки раздался крик часового, залаяли собаки. Касанда дернул Мониа за руку, и они бросились в саванну.

Касанда и Мониа бежали, пробираясь в высокой, покрытой холодной росой траве. Изредка они останавливались и прислушивались. Мониа скоро ослабел, и Касанда тащил его за руку.