Вениамин Рудов - Временно исполняющий

— Люда, прошу вас, послушайте, — сказал мягко, взял за руку, дав знак пройти немного вперед. — Мне нужно объяснить вам раз и навсегда. Я обязан сказать со всей откровенностью…

— Я и так все знаю. Не надо. Вам нужно на службу, — ответила, высвободив руку, не желая слушать. — Я вас и так задержала. Простите. — Посмотрела ему в лицо долгим взглядом. — Прощайте, Юрий Васильевич, и еще раз извините за причиненные вам неприятности. Я этого не хотела, поверьте. — Она быстро повернула назад и затерялась в толпе.

С ее уходом в Сурове что-то оборвалось. Он поискал ее глазами. Не найдя, увидел поравнявшегося с ним Кондратюка. Откозыряли друг другу и молча продолжили путь. Заместитель шагал рядом, нога в ногу, набычившись, глядел в одну точку. С таким трудно разговориться. Но вот на выходе из сквера им встретилась молодая женщина и он так галантно уступил ей дорогу, что она невольно задержала на нем взгляд.

Вместе поднялись в штаб.

— Через час попрошу зайти ко мне, — сказал Суров Кондратюку. — С картой и списком офицеров отряда.

Войдя к себе и раздевшись, вызвал кадровика. И тот, словно только и ждал этого звонка, сразу же явился. Суров думал увидеть нахмуренного, обиженного седого майора. Такой Евстигнеев был ему как-то ближе, что ли, симпатичнее.

Однако вошел прежний, угодливый, державший нос по ветру человек. С мягкой улыбкой на лице он замер в полушаге от стола и виновато заморгал.

— Майор Евстигнеев по вашему приказанию.

— Садитесь, Евгений Трефильевич. Проект приказа готов?

— Так точно. Мы за этим строго следим.

И ни слова больше. Сидел молча, немного вытянув шею, ждал, пока начальник прочтет и подпишет приказ, касающийся Кондратюка, — об объявлении ему благодарности и поощрении ценным подарком по случаю сорокапятилетия и за безупречную службу.

В приказе все было правильно, и лишь одно удивило Сурова — ценный подарок: это не предусматривалось, поскольку еще вчера Суров выяснил у начфина, что у командира фонд на нуле. И смета такого рода расходов не предусматривала.

Безошибочным нюхом майор уловил, на чем запнулся временно исполняющий.

— Будет ценный подарок, — поднявшись, доложил Евстигнеев. — Наручные часы стоимостью пятьдесят шесть рублей.

— Каким образом?

— Складчину организовали, — коротко доложил майор.

«Не может простить квартиру, — объяснил себе Суров немногословие Евстигнеева. — До смерти будет помнить обиду». Он подписал приказ и приготовился выслушать слова обиды. Хотел, упреждая, сказать, что решение отложено до возвращения командира, однако не успел.

— Захворал наш полковник, — сказал майор и спрятал документ в папку. — Анфиса Сергеевна письмо прислала — сделали ему тяжелую операцию. Состояние опасное.

— Знаю. Опасность уже миновала. — Он не стал распространяться о том, что вместе с Тимофеевым звонил в Кисловодск, разговаривал с женой командира. — Документы на доклад оставьте. Я верну их часа через два.

Вошел Кондратюк с картой и списком офицеров, хмурый, недовольный. Сквозь зубы процедил:

— По вашему приказанию…

И буквально тут же вбежал Тимофеев. Быстрый, стремительный. Не присаживаясь, он закурил, не обращая внимания на недовольно поморщившегося хозяина кабинета, пыхнул табачным дымом.

— Вы надолго засели?

— Кстати пришел. Я как раз собирался тебе звонить, Садись, Геннадий Михайлович. Надо обсудить предстоящие учения.

Садиться Тимофеев не стал. Он склонился над разложенной на приставном столе картой, на которую Кондратюк положил коробку с фломастерами, два простых карандаша и резинку.

— Затевается большая баталия? — Тимофеев, отвернувшись, пыхнул дымком.

— Ты против?

— Почему? Если командир решил, то я обеспечиваю высокий моральный дух. Ну а если без шуток, что конкретно планируется? Вы докладчик, Григорий Поликарпович?

— Сам пока не в курсе.

— В соответствии с договоренностью, — стал пояснять Суров, — организуем внезапную проверку боеготовности всех подразделений, в том числе и нашу собственную. Понадобится точный расчет необходимого времени, транспортных средств. Надо учесть и то, что офицеры гарнизона живут в разных концах города. Поднимать будем ночью. Прошлый раз собирались непростительно долго. Надо не забыть рассчитать расстояние до застав, состояние дорог. Я бы не стал полагаться на память, товарищ Кондратюк. Сколько времени потребуется на отработку документации?

— Трое суток, не меньше. Если заодно и учения провести, то еще двое суток. Итого — пять, — отрубил Григорий Поликарпович и будто врос в пол, уставившись в карту.