Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

— В Ташкентском мединституте…

Отец поморщился, как от боли:

— А что?

Мать Хафизы забеспокоилась, заметив, как Пулатджан-ака нахмурился, недовольный вопросом дочери. Постаралась перевести разговор на другую тему. Она заговорила о том, что нынче очень много фруктов на рынке и значительно дешевле, чем в прошлом году. Летом надо есть побольше фруктов, чтобы запастись витаминами на зиму…

Хафиза сидела потупившись и перебирала кончик косы, опустившейся на колени. Когда мать умолкла, Хафиза спокойненько продолжала:

— Все говорят, что в институт легче поступить, если там есть знакомые. Уж если я решила поступать в этом году, надо сделать все возможное… — Хафиза вскинула голову и в упор взглянула на отца.

— Разумеется, — сказал отец, хмуря брови. — Надо сделать все возможное. Вот и покажи, на что ты способна, — готовься. Это, по-моему, единственная возможность поступить в институт.

Хафиза отвела взгляд. Робко заметила, пожимая плечами:

— Этого недостаточно, папа.

— А что нужно еще?

— Ты говорил как-то, что в мединституте у тебя есть знакомые…

— Ты лучше возьми учебники и проштудируй их от начала до конца! — резко перебил ее отец. — Этого достаточно, если у тебя есть в голове ум. А если его нет, то не помогут никакие знакомые!..

— Наша девочка говорит не подумавши, — вмешалась в разговор мать. — Наслушалась там всяких пересудов, вот и говорит. А злоязычные обыватели чего только не болтают об условиях поступления в вуз… Незачем вам нервничать из-за пустяков, а то снова поднимется давление.

— Извините, папа, — спохватилась Хафиза. — К слову пришлось, я и сказала. Конечно, я глупышка, папа! Зачем я только разболталась…

— Напрасно так думаешь. Я должен знать все, что у моей дочери на уме… О чем говорила мне, выбрось из головы, поняла? И основательно готовься. Если будешь на кого-то надеяться, значит, потеряешь веру в себя. Помни об этом. Следует всегда рассчитывать на свой ум. А если его недостает, надо искать занятие по себе. Всяким обывательским толкам незачем придавать значение…

— Хорошо, папа, — сказала Хафиза и доверчиво улыбнулась. — Я и так старательно готовлюсь. А все равно боюсь…

Пулатджан-ака только во время болезни, когда вынужден был валяться в постели и не мог сделать даже шагу за порог дома, становился раздражительным, сварливым. А от природы он был мягкосердечным, отзывчивым человеком.

Все, кто знал Пулатджана-ака, уважали его. Он умел видеть человека насквозь, с первого знакомства определять его характер, интересы и находить подход к самым, казалось бы, замкнутым людям. В продолжение многих лет он работал в партийных организациях, куда множество сограждан приходили за советом, с жалобой или с просьбой. И каждый старался попасть на прием именно к Пулатджану Садыкову…

Пулатджан-ака несколько лет был первым секретарем в Бешарыкском, а потом в Халдыванбекском райкомах партии, некоторое время работал заведующим отделом сельского хозяйства в Самаркандском областном комитете, а два года назад его направили сюда, в Ферганский обком партии. Видимо, здесь сыграло роль то, что он очень хорошо разбирался в делах хлопководства, а на полях Ферганы в то время проводился ответственный эксперимент, требовавший зоркого и заботливого, хозяйского отношения: множество гектаров земель засеивалось новым, недавно выведенным сортом хлопчатника…

А мать Хафизы, Нафиса-апа, до рождения младшего сына Алишерчика все время работала воспитательницей в детском саду. Впрочем, и теперь она занята той же работой, только воспитывает собственных детей в своем доме. Она вынуждена была оставить работу из-за того, что в последние годы здоровье Пулатджана-ака резко ухудшилось.

Живут они в трехкомнатной квартире на втором этаже большого дома на одной из центральных улиц Ферганы. Если говорить об имуществе, у них было больше всего чемоданов. Они переезжали множество раз с места на место, и у них накопилась целая коллекция всякого рода чемоданов — большущих, как сундук, и миниатюрных, как шкатулка, старомодных фанерных и красивых кожаных с медными молниями.

Хафиза была довольна приездом к родителям. Она увидела, что отец выздоравливает, и теперь ей не о чем было беспокоиться. Однако в этом городе ее тяготило одиночество. Свой досуг она проводила с соседскими девушками, ходила с ними в кино, гуляла по парку. Но это не могло развеять ее тоски по Ташкенту. Нафиса-апа водила дочку в гости к близкому другу Пулатджана-ака, у которого тоже была дочка, ровесница Хафизы. Оставив разговорившихся матерей на айване, девочки убежали в сад, и Патила показала Хафизе кустики граната, винограда, молодые деревца, заботливо ухоженные ее дядей… После этого Патила несколько раз навещала Хафизу. И Хафиза была у нее. Но подружиться они так и не смогли.