Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

— Попали вы в те же места, где бывали прежде.

— А где же хауз с карагачами? Где дома? Председатель?..

— Слава аллаху, все здоровые, но дома снесло селем.

— Зачем же вы строились в местах, подверженных селю? — сказал Худжаханов. — Что же теперь делать будете?

— Строим. Государство помогает…

— Да-а, не ведали мы об этом, — промолвил Худжаханов, стараясь не смотреть на чайханщика, который не сводил с него пронзительного взгляда.

— Не ведали — ну, мы на вас и не в обиде. Мы в обиде на другого человека, который ел за одним дастарханом с нами хлеб-соль, а когда наши дома снесло селем, не приехал, не проведал.

— Верно, хвала вам! Есть на свете такие люди! Они как бородавки на здоровом теле…

— Да, вы правы, бородавки и есть, — подтвердил чайханщик. — Сейчас автобус поедет обратно, советую вам отправляться назад… Это место называют Бустон, что означает цветник! Нет тут места таким, как вы! — Глаза чайханщика, казалось, метали искры.

Худжаханов испугался не на шутку. Завидев приближающийся автобус, схватил чемодан и заспешил к остановке, негромко бормоча:

— Бескультурные дикари! Грубияны!..

— Ах, бесчестный, ах, бесчестный, — качал головой Гулямназяр-чайханщик, глядя ему вслед.

Пожилой колхозник, сидевший на супе и наблюдавший всю эту сцену, сказал спокойно:

— Не огорчайся, приятель. Болезнь эта называется худжахановщина. Как и при всех болезнях, важно вовремя ее заметить…

Опять пришла зима. Такая же, как и множество прошлых зим, и чем-то не такая. В воздухе кружатся снежинки. По тротуарам идут прохожие, подняв воротники. Даже хлопотливых воробьев не видно — попрятались от стужи. А у Арслана на сердце тепло. Потому что по комнате, шурша легким халатиком, ходит Барчин. Потому что, проснувшись утром, он слышит ее голос: «Доброе утро». И утро действительно становится добрым, а день счастливым.

Арслан сидел перед зеркалом, намылив щеку. В окно он увидел горлинку, сидящую на перилах балкона. Птица нахохлилась, а студеный ветер взъерошивал ей перья. Грустно смотрит она на примерзшие к кормушке крошки хлеба. Арслан зашел на кухню, где Барчин готовила завтрак, отломил кусок батона и, раскрошив его в ладони, вышел на балкон.

— Оделись бы, Арслан-ака, простудитесь! — крикнула Барчин.

— Наша бедная горлинка совсем замерзла, — сказал Арслан, ссыпая крошки на деревянный поднос.

Птица, едва он скрылся за дверью, перелетела на поднос. Арслан снова подсел к зеркалу и начал бриться, искоса поглядывая на горлинку, клевавшую крошки.

— Гляди-ка, как похолодало, — сказал он.

— На то и зима, чтобы холодно было, — сказала Барчин, подойдя сзади и опустив руки ему на плечи.

— Правильно. Не будь холодов, мы не ценили бы тепла, — сказал Арслан, любуясь отражением жены в зеркале. Она уже была в платье, которое каждый день надевала на работу. Оно так шло ей! Отложив бритву, он встал, обнял Барчин, поцеловал ее в щеку.

— Вай, перестаньте, у вас же лицо в пене! — засмеялась Барчин, отбиваясь.

— Сейчас вытрусь! — Арслан схватил полотенце и провел по лицу. — Теперь можно?

— Вы же только одну сторону побрили!

— Ничего подобного. Потрогай своей ладошкой. Видишь, как гладко?

— За каждый поцелуй вы обещали подарок! — лукаво сказала Барчин.

— Куплю туристическую путевку и повезу тебя в Индию!

— Я вас так люблю, Арслан-ака!

— Я тоже люблю мою Барчин, мою единственную на свете!

Барчин отстранилась и, строго посмотрев на мужа, спросила:

— Сегодня у вас нет собрания? Не задержитесь?

— Если бы ты знала, как эти собрания надоели мне самому… Сейчас перед исполкомом две задачи: покончить с разного рода заседаниями, которые устраиваются ради «птички», и ликвидировать очереди, чтобы люди не толкались целыми днями в коридорах райисполкома, желая попасть на прием.

— Да, я знаю вас. Если уж вы за что возьметесь, то доведете до конца…

— Некоторым это, правда, может не понравиться…

— А вам очень хочется нравиться? Особенно женщинам, наверно? — пошутила Барчин.

— Ну что ты говоришь? У нас почти нет женщин.

— А Зейтуна в вашей приемной?

— Зейтуна замечательная секретарша.

— Вы ее имя так красиво произносите…

Стол уже был накрыт, Барчин пригласила мужа завтракать.

— Как бы мне не опоздать на первый урок, — сказала обеспокоенно Барчин, наливая мужу чай. — Вы меня подвезете в своей машине?