Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

— Сами скажете ему об этом…

— Скажи, у сестры стало плохо с сердцем. А сейчас, мол, лучше. Не говори, что в больницу увезли.

— Скажу, как есть.

— Мы в девичью свою пору сиживали дома и вышивали тюбетейки. Никаких забот не ведали. Покойный отец меня выдал замуж за человека, которого я и в глаза ни разу не видывала. Сказала себе: «Знать, такова моя судьба» — и вошла невесткой в мужнин дом. И хорошо жили. Многие завидовали даже. Аллах не обделил нас милостью, жили в достатке… А нынче что творится? Девушки не слушаются ни отца, ни матери. Едва школу закончат, в голове уже йигиты. Слава богу, наша Хафизахон не такая, как другие, послушная девочка…

— Вы ее не выгораживайте! — сказал сердито Кудратджан. — Я давно слышал, что она ведет себя как последняя вертихвостка.

— Эй, мальчишка, ты думай, что говоришь! — рассердилась бабушка.

— Знаю, что говорю! Позорит меня, своего брата! Чего доброго, еще принесет нам в подоле кого-нибудь. Мои товарищи видели, как она с каким-то пижоном под ручку разгуливала. Мне проходу не дают — дразнят…

— Попробуй еще раз такое сказать про свою сестру, я тебе язык оторву!

— С чего же ей тогда травиться?

— Не твое дело! Тебе нечего совать нос в дела взрослой сестры!

— А по-вашему, она скуки ради хотела отправить себя на тот свет, да?

— Уф-ф, — вздохнула бабушка и принялась вытирать кончиком платка слезы, хлынувшие из глаз. — Полно тебе, детка моя. Отрекись от своих слов. Не допусти аллах, дойдут слова твои до ушей наших соседей. Родненький мой, не вздумай этих слов говорить матери или отцу…

В это время в дверь постучали, и в комнату зашла соседка. Она поинтересовалась, почему Хафизу увезла «Скорая помощь». Старушка не нашла сразу что ответить, заходила по комнате, вытирая там-сям тряпицей пыль, поправляя занавески на окнах.

— Что тут особенного… — сказала она, не глядя на соседку. — Уехала, скоро приедет, Наша Хафиза скоро сама станет дохтуром, вот у нее и связи с дохтурами. Приехали, позвали ее куда-то…

Обеспокоенная тем, что соседка сейчас все же может стать свидетельницей их разговора по телефону с родителями Хафизы, она вышла в другую комнату, делая вид, что недосуг ей сейчас заниматься пустой болтовней.

Соседка посидела минутку, сгорая от нетерпения рассказать последние махаллинские новости, и ушла к другим соседям, желая облегчить душу. И вовремя ушла. Едва она закрыла за собой калитку, раздался пронзительный телефонный звонок. Кудратджан схватил трубку.

— Да-да… Мы-то с бабушкой чувствуем себя хорошо, а вот дочка ваша… — начал было он, но тут подоспела бабушка и отобрала у него трубку.

— Нафисахон, детка моя, как вы живете? Все ли здоровы? Ну, слава аллаху… Да, дочка, Хафизе что-то опять нездоровится. Не знаю уж, когда выйдет из нее эта хворь… Да, снова, как и в прошлый раз…

— Она не может подойти к телефону? — спросила невестка.

— Может… То есть нет… Наверное, не сможет…

— Лежит, значит? В какой комнате лежит?

— В какой же… Это самое… Она пошла к дохтуру, детка.

— Что за напасти валятся в этом году на голову бедной девочки? Может, ей учиться трудно и с институтом лучше повременить? Как она считает? Мы тут с отцом советовались… Она ведь после школы нисколько не отдохнула. Ей надо отдохнуть годик… Мне приехать?

— Как хочешь, детка. И не знаю, что советовать. Кудратджан наклонился к трубке и выпалил:

— Ваша Хафиза отравилась, апа! Ее увезли на «Скорой помощи»!

Старуха оттолкнула внука и прикрыла трубку ладонью.

— Как отравилась? Алло! Алло! Почему разъединили? — надрывалась на том конце провода Нафисахон.

— Я слышу тебя, слышу, — проворчала ее свекровь. — Это не совсем так, как сказал Кудратджан. Вам особенно беспокоиться не следует…

— Чем отравилась? Как она себя чувствует? Боже мои… Поезжайте в больницу, узнайте, как она себя чувствует. Я завтра приеду. Боже мой, что же там с моей доченькой…

Из трубки посыпались гудки. Старуха подержала ее еще немного, прижав к уху, и осторожно положила на место. Сурово взглянула на насупившегося внука:

— Ты что натворил, глупец?

— Надо говорить правду! Вы сами меня этому учили!

— Разве нельзя сказать о том же самом по-другому?

— А когда она будет вести себя как следует?

— О аллах, только бы поскорее выздоровела да вернулась домой…

— Мне из-за нее достается от мальчишек на орехи. Изводят меня, что моя сестрица хвостом крутит. Видать, замуж приспичило!

— Думай, что болтаешь! — опять рассердилась бабушка. — Переполошил и весь Ташкент, и всю Фергану! Приедут завтра твои родители, если не помрут с горя, все им расскажу!