Сергей Панасян - Рос орешник...

— Политинформацию собрался проводить? Что так много газет набрал?

Вытянула из пачки одну. И стала осматривать последнюю (ура!) страницу:

— Фильмы новые идут…

Свернула. Вернула. Не заметила.

— Тамара, выходи замуж. Отнесем заявление в загс.

— Дело не в этом… У меня сын, и ему семь лет.

— Еще будут, если захочешь…

— А ты хочешь? Хотя зачем я спрашиваю: у нас в учительской все привыкли, что ты уже родителем представляешься. Пойдем? Мне надо возвращаться.

Мы покинули скверик. Непонятная позиция.

— О какой еще такой Галине ты по телефону говорил? А?

— Я? — удивляюсь я, а сам вспоминаю опять Капабланку: «Атаки отдельными фигурами при должной бдительности противника обычно быстро отражаются».

— Которая с тобой собирается сделать черное? А?

— То не Галина, а гильотина… Головы отрубает… Во Франции…

— Не Галина головы лишает, говоришь? А? А когда в институте учился, неужели и тогда никого не было?

— Не до девушек было. И без них времени никогда не хватало.

— А летом?

— На каникулы я уезжал на Север, где работал на лесосплаве.

— Понятно: чтобы подзаработать.

— Нет же. В том-то и дело, что мы работали бесплатно.

— Да как это?

— Еще на первом курсе Зиновий, мой сосед по койке в общаге, выдвинул среди нашей группы идею, что человек должен обходиться самым что ни на есть малым, а работать обязан по-максимуму сил и возможностей, и не менее десяти часов в сутки. И бесплатно. И помогать всем-всем и каждому в отдельности. Тогда же ребят семь-восемь и рванули за Зиной на Север. Но… Через месяц-полтора, правда, нас только двое и осталось. Мы же с Зиной и после второго курса ух как повкалывали! И после третьего… А на последних каникулах, в конце августа, мой друг погиб: плавать не умел, а бросился за соскользнувшим с бревна…

— Зачем? Раз плавать не мог… Зачем?

— «Помогите!..» услышал.

Мы идем медленно-медленно, но здание техникума быстро приближается. Впереди — неизвестность. Что делать? Капабланка: «Захватывайте инициативу при всяком удобном случае. Владеть инициативой — это уже преимущество».

— Меня сегодня вечером директор в гости пригласил. На чай с домашним печеньем.

— Неужели сам директор?

— Не смейся, это правда. С тобой пригласил.

— А он откуда знает обо мне?

— Директор спросил, женат ли я. Я сказал, что нет. Но есть невеста. Тамара. Тогда он сказал, чтобы я приходил с невестой Тамарой.

Мы стоим около обувного магазина. Она смотрит на витрину. Я смотрю на Тамару.

— Невеста? Я?

— Да.

— Невеста… Хорошее слово… Я ждала звонка. Бегом в учительскую… А ты не сразу и позвонил… Я подумаю. Если согласна, приду. Буду, где всегда… И последнее: у тебя деньги есть?

— Мелочь с собой… Я домой съезжу…

— Купи новые туфли, — она кивнула на стекло.

Я не понял, какие ей понравились, но торопливо соглашаюсь:

— Буду все покупать… И синего попугая куплю, если захочешь…

— А попугая зачем?

— У соседского мальчишки их, этих попугаев, пять штук.

— Но только одного. Красного. Я пошла. Время.

Смотрю вслед: оглянись!

Тамара услышала мои мысли. Неужели есть все-таки, забыл как называется, ну, в общем, полет мыслей на расстоянии. Шесть раз успел позвать — шесть раз оглянулась. Значит, телепатия (вспомнил слово) реальна? Тогда почему за шахматной доской, когда я пытаюсь внушить своему противнику его лучший ход, это зачастую мне не удается?

Осматриваю витрину. Понять не могу, какие туфли выбрала Тамара? Коричневые? Красивые… Но они… мужские. И рядом — мужские. Загадка. А размер обуви у нее какой?

Я выглядываю женщин в потоке идущих, похожих и ростом и фигурой на Тамару. Например, эта: с надменно поднятой шапкой волос. На шее… желтый крестик?

— Простите. Извините. У вас какой размер? — спрашиваю, а сам на крестик гляжу. Верующая?

— Здесь? — правая рука взлетает вверх, к крестику. (Золотой?) — Третий. Какие предлагаете? Французские? Итальянские?

— Тридцать третий? Сорок третий?

— Что — тридцать третий?

— Размер…

— Какой размер?

— Ноги какие?

— Чьи ноги?

— Ваши. Простите. Извините.

— Нахал. — Она, сощурив глаза, ухмыляется, обходит меня и не спеша удаляется, вновь гордо вскинув пышную голову.

Я вновь у витрины. Тамара стояла на этой точке. Так кивнула. И опять получилось, что указала на коричневые туфли. Да тут вроде бы вся обувь за этим стеклом мужская. Может, я ошибаюсь? Или носить мужские ботинки сейчас модно?

В магазине народу немного, но я, заглядевшись на витрину, умудрился наступить парнишке на ногу. Хотел было сразу извиниться, не успел: тот огрел меня злым взглядом. И кулаки сжал. Боксер, наверное. Или физкультурник из техникума. Теперь и к телефону звать Тамару не будет.