Леонид Степанов - Бранденбургские ворота

Родного сына героя смоляне встретили с честью, позволили ему посадить возле оградки кудрявую рябинку. Полыхает она теперь сумрачной осенью, словно жаркий неугасимый костер.

Словно сердце доблестного комэска Бугрова…

Впереди мерцают зеленоватые вечерние огни Берлина. За прошедшие годы огромный город обновился и неузнаваемо похорошел. Если бы волшебной силой поднять солдат, что лежат у памятников в Трептове и Тиргартене, и показать им нынешний Берлин, то они вряд ли угадали бы, что это за город. Огромны и поразительны перемены в Берлине. Бывшему комроты Бугрову пришлось бы им объяснять:

— Мы, кореши, — те, кто уцелел в войне, — оказались в новой полосе истории. Земля завертелась шибче, все совершается на ней гораздо быстрее. Непостижимо изменилась политическая карта мира. Вы помните ее с полдюжиной преобладающих цветов колоний: английских, французских, бельгийских, голландских, португальских… А теперь ничего этого нет. Лопнула лавочка колонизаторов! Десятки новых самостоятельных государств появились на ней. Но самое главное на карте планеты — наше социалистическое Содружество. Теперь, братва, на глобусе не один наш Союз, а целый пояс кумачовых социалистических стран. Целая треть планеты! А это — сами понимаете — третий сокрушительный удар в скулу империализма! Вот так! Такие для вас, кореши, могу сообщить приятные новости!

— И среди стран социалистического Содружества, — добавил бы обязательно комроты, — находится Германская Демократическая Республика.

Сказал бы совершенно спокойно и просто, хотя знал наперед, что после этого некоторые воскресшие товарищи схватятся за поржавевшие автоматы и карабины. Не глумись, мол, ротный, над честными нашими костями!

И Бугров промолвил бы в ответ со всей нежностью своего гранитного убеждения:

— Спокойно, кореши! Все в норме. Вспомните Ленина и Тельмана. Вспомните ваших отцов, выходивших на демонстрацию с лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь в один стан!» Вспомните песни немецких рабочих, что пели мы у пионерских костров: «Близится эра светлых годов…» Вот она и приблизилась!

«Волга» вошла в Берлин. Приостановилась ненадолго у светофора на первом городском перекрестке. Еще минут семь, и откроется главный проспект столицы, который носит теперь имя Карла Маркса. Там находится новый корпункт газеты. Но машина словно ненароком сворачивает влево — в зеленый Карлсхорст. Туда, где Андрей Бугров жил и работал в свой первый заезд.

Дома эсэсовского полковника Гайера давно нет. На его месте построили магазин самообслуживания. Но яблоневый сад, который посадил корреспондент, живет. Он разросся, слился с садом покойного Мельхиора Шульце и вовсю плодоносит, на радость ребятам одной из карлсхорстских школ.

«Волга» сворачивает на тихую улицу и останавливается перед трехэтажным зданием. Бугров вылезает из машины, медленно подходит к ограде, опоясывающей музей. «Дом, где кончилась война…»

Теперь известно, что кончилась война вовсе не так просто. Западные политики пошли на тайный сговор с недобитыми гитлеровцами и едва не повернули фронт против своих советских союзников. Разыграв фарс с фальшивой «капитуляцией рейха» в Реймсе, они пытались принизить решающий вклад СССР в разгром фашистской Германии и украсть славу Советской Армии. Но ничего у них не вышло. Слишком очевидным был подвиг советского народа.

Заправилы империализма не успокоились и по сю пору — они делают все от них зависящее, чтобы молодое поколение не знало подлинной истории второй мировой войны, тщатся оклеветать Советский Союз, вызвать к нему недоверие и ненависть.

Стоит Бугров у музея под заметно подросшими соснами, смотрит, как дремлют в тиши на бетонных постаментах верные друзья его боевой молодости — танки, самоходки, полевые орудия разных калибров. От прошедшего недавно дождичка и зеленоватого газового освещения сдай кажутся новенькими, свежепокрашенными. Но эта свежесть обманчива, они — заслуженные ветераны, они свое отвоевали. На смену им пришло оружие более грозное — баллистическое, межконтинентальное.

Андрей Иваныч покидает тихий зеленый Карлсхорст и выруливает на оживленный центральный проспект, носящий имя Карла Маркса. На этой самой первой улице республики живет Фрида Кампе. Она уже не работает на стройке, а заседает в Центральном правлении своего профсоюза. Ее хорошо знают не только в столице, но и во всех пятнадцати округах страны. А в самом центре Берлина, неподалеку от Красной Ратуши, воздвигнут примечательный памятник. Стоит на пьедестале обыкновенная берлинская пролетарочка в простом пропыленном платочке, в рабочем комбинезоне и с большой совковой лопатой на плече — бронзовая «трюммерфрау». Она очень похожа на ту Фриду Кампе, которая когда-то убирала с разбитых улиц Берлина закопченные обломки войны. С нее, говорят, и делал известный скульптор свой бронзовый шедевр. Линда наверняка уже у матери. И Вилли придет со своей женой и двумя дочками. А у них — у Андрея и Линды — двое сыновей. Сейчас они каждую минуту заглядывают в кухонное окошко — не появилась ли во дворе новая отцовская «Волга». Старший — Бруно — начнет в этом году учиться в советской посольской школе на Беренштрассе. Она стоит совсем недалеко от Бранденбургских ворот. В этой необыкновенной школе учатся вместе советские, немецкие, польские, болгарские, чешские и венгерские дети. Все они растут настоящими интернационалистами.