Екатерина Шевелёва - Испытания

Поток людей двигался, разветвляясь к проходным. На первый взгляд однородный торопливый поток.

Иванов вошел в гущу толпы, вгляделся в сосредоточенные, деловые лица. Люди шагали напористо. Секретаря парткома узнавали, с ним здоровались. Он слышал обрывки разговоров, отдельные реплики:

— Попробуй иначе резец заточи, под углом!

— А зачем ты брала югославские? У них зубная паста хорошая, а обувь плохая!

— Да какой же он новый редактор? Он уже три месяца здесь, а что изменилось?

Возле легкой решетки сквера Иванов заметил девушку. Угловатая, как подросток, и в то же время неуловимо женственная — поворотом ли головы, движением ли руки, поправившей растрепанные кудри. Девушка высматривала кого-то в людском потоке и вдруг бросилась к нему, к Иванову, схватила за руку и зашагала рядом, заговорила возбужденно, словно спеша высказаться:

— Все твердят: вы настоящий коммунист! Неужели вы не видите, что творится? Бесхозяйственность! Только «давай-давай!!». А после работы не умоешься — все краны свернуты, то горячей воды нет, то холодной, то вообще никакой! А история с выставкой? Захотели — развесили, захотели — поснимали! Мне-то что?! Но люди же рисовали, старались! И никакого объяснения!.. Ну почему не сказать все как есть, не объяснить, в чем ошибка? Нельзя же считать всех дураками! Так человек замкнется в себе и никогда ничего делать не захочет!.. — На секунду умолкла, чтобы передохнуть, потом выпалила: — А я вот сказала, что подойду к вам, и хоть на пари, да обратилась!..

Девушка рванулась от Иванова и, лавируя меж людьми, петляя, как взъерошенный угловатый звереныш, скрылась в толпе.

Во время ее сбивчивого, взволнованного монолога Иванов и не пытался прервать ее. Понимая беспрецедентность ее поступка, секретарь парткома почти инстинктивно оберегал девчонку от возможных неприятных последствий ее «наскока». Олег Сергеевич слушал внимательно, кивал, улыбался, словом, вел себя так, словно о «наскоке» было ему заранее известно, словно он был запланированной встречей в людском потоке. И все-таки уловил возмущенные взгляды, реплики:

— Распустили молодежь!.. Ей на работу, а она мотается тут!

— Никакого уважения к руководству, набрасывается как оголтелая!

Кое-кто оглядывался, останавливался, вопросительно смотрел на Иванова: мол, почему терпит он ненужную болтовню?!

Иванов отмахнулся:

— Ничего особенного, цеховые неполадки!

…В парткоме Олег Сергеевич не успел еще просмотреть газеты, почту и, что называется, осмыслить нежданный-негаданный монолог возбужденной девушки, как загорелся сигнал внутренней прямой телефонной связи. Голоса обоих разговаривающих тут же наполнили комнату:

— Секретарь парткома слушает.

— Озолов. Снял Черенцов ночью художества, которым ты покровительствуешь!

— Ах, сняли!.. Значит, она об этом…

— Кто она?

— Не имею представления. Девчонка вихрастая. Эффектная. Набросилась на меня… До вас еще не дошло?..

После долгой паузы директор произнес высоким ледяным голосом:

— Не хотелось бы делать вам замечания, но приходится. По-моему, женатый человек не должен давать повода разным эффектным, как вы выразились, девицам набрасываться на него. До меня «не дошло», так как сплетен я не собираю… Позвонил я вам потому, что по поводу абстрактных художеств у вас будет разговор с Мотиным Назаром Гавриловичем из горкома комсомола, он едет к вам.

Иванов выключил связь. В дверях появился секретарь комитета комсомола Валентин Гребешков и по-армейски замер на пороге. Сообщение его тоже было похоже на военный рапорт, правда, с оттенком смущения:

— Комсомольский пост хотел задержать, а нарушительница порядка юркнула неизвестно куда!

Олег Сергеевич поморщился:

— «Задержать». Выражения у тебя, Валентин!.. Но тактично разыскать надо бы. Побеседовать. Мы обязаны отвечать на вопросы. Кстати, надо на выборку взять несколько душевых, посмотреть, в каком они состоянии. Поставить вопрос перед администрацией… Еще одно важное дело: обеспечь участие самых активных комсомольцев в городском активе по работе торговой сети. Недостатков там хватает…

— Понятно. А девушку найти невозможно. Иголка в сене, — четко сказал Гребешков. — Какая она все-таки?

— Каштановые локоны, зеленые глаза, худенькая. Заметная девушка.

— Нет у нас такой, — безапелляционно заявил Гребешков.

— Ты подумай лучше, как ее разыскать, а не отказывайся от важного задания! — улыбнулся Иванов. — Она ко мне подбежала, вопросами закидала и даже требованиями, а ты — «нет у нас такой», — с досадой сказал секретарь парткома.