Альберт Усольцев - Есть у меня земля

Уходя, Шишигин бессловесно попрощался: «Прощай, мостушко, прощай, река», словно чувствовал, что больше на этом месте ему не бывать никогда.

Никола зыбавлял всех сидящих за вечерним чаем байками из своей армейской жизни.

— А старшина наш дивизионный, братцы, имел звучную фамилию — Николанидвора. Жалел, что из-за такой нескладухи его в председатели колхоза не выбрали. Но вот совместил пространство и время… Говорил солдату, назначая на отработку наряда «вне очереди»: «Копать отседа и до обеда!»

Когда стих смех, Тимофей негромко сказал:

— Да ты вроде тоже не очень далеко ушел.

— От кого? — спросил Никола.

— От старшины дивизионного. Ни-ко-ла-ни-дво-ра… — нараспев произнес он.

— Тогда уж лучше — Никола-ни-квартиры, — добавил Артем. — Братцы, — вдруг загорелся он, — а почему бы нам не собрать деньжонок и не купить Николе кооператив?! А? Хотя бы однокомнатный, на первый случай. Все ж для молодой семьи — радость: своя дверь, своя плита. — Но пыл его быстро угас. — Мда-а, до защиты диссертации ничего не выйдет… А ты, Тимофей, конечно, не разбежишься.

— Я дачу строю, в гульденах ограничен. Да если бы даже и были — не ссудил. Принципиально! Каждый должен сам биться за свою…

— Кооперативную квартиру?! — ехидно спросил Никола.

— …за свою жизнь, — пропуская его колкость, закончил Тимофей. — Вот покрутится по чужим углам с ребеночком, тогда и поймет, почем фунт изюму. А то до чего дошло: он студент, она — студентка, б-бабах заявление в загс. Мамочка-папочка, кормите молодую семью…

— Ты, кажись, тоже не после диплома женился, — заметил Артем.

— Я, Артем, с первого курса в морге по ночам дежурил за лишнюю десятку, по-старому, разумеется, нынче за рубль. Папа хотя и присылал, но самый минимум. А когда женился, вообще отказался от помощи: женился, значит, вырос. Сам с усам! Какой же я глава семьи, когда родитель меня содержит, жену мою…

— Однако папкины деньги в дачу вогнал, — язвил Никола.

— А ты в мопед. Не будем торговаться. Во всех газетах пишут, что в многодетных семьях дети не эгоисты, а бескорыстнейшие существа.

— Да, су-ще-ство-вать-то надо, — неопределенно вставил Артем.

— Мы перед отцом в неоплатном долгу, — продолжал Тимофей, по праву старшего уверенно ведя разговор. — Я предлагаю так: ежемесячно каждый высылает папе по десятке. Итого — тридцать. Весомая прибавка к его пенсии. Ну, для Николы, как для… для развивающейся державы… квоту можно, пожалуй, несколько уменьшить. Пока…

— Папа что, просил тебя об этом? — спросил Никола.

— Не просил, но у нас самих должна быть совесть. Артем?

— Я согласен.

— Никола?

— Я… я тоже… Но, мне кажется, для отца не это главное.

— А что?

— Мы… вот наш приезд, — несмело, будто сомневаясь в чем-то, проговорил Никола. — Мы — главное…

— Ха-ха-ха! — откровенно расхохотался Тимофей. — Наедем, слопаем его соленья-варенья, оставим гору немытой посуды… Большая радость, да-а-а…

— Большая, — сказал Никола.

— Не думаю.

— Большая, — твердо и уверенно повторил Никола. — А посуду можно помыть. Надо помыть! И крышу покрыть… Квитанциями денежными крыша не кроется…

— Наймет, — махнул рукой Тимофей. — Деньги все сделают.

— Но крышу… крышу отцовского… родного дома мы обязаны покрыть сами! — вдруг закричал Никола. — Понимаете, САМИ!

— Чего ты кипятишься?! — удивленный, продолжал Тимофей. — Вот возьмем и сделаем. Я в отпуске, свою дачу на несколько дней могу отставить, Артем — в диссертационном отпуске. А твое путешествие по родному краю может подождать.

Появился Шишигин. Вошел задумчивый, какой-то даже странный.

Людмила принесла чай. Обычно он делал невестке необидные замечания: «Чай должон кипеть в кружке!» — а сегодня не сказал ни слова за тепловатую, неопределенного цвета, водичку.

— Папаня, мы тут посоветовались… посоветовались с народом, — весело взглянул на Николу Тимофей, — и решили выделить из своих «энзэ» несколько деньков, чтобы соорудить крышу.

— Крыша кроется, а не сооружается, — тихо вставил Никола.

Тимофей, как в былые годы, по праву старшего брата закатил младшаку почти незаметный для других подзатыльник. Но с грамматической поправкой, видимо, согласился.

— Три-четыре кубометра, я думаю, Сеновалов выделит. Ну, два хотя бы. Распилим на лесопилке.

— Шифером красивей, — не удержался Никола.

— Слушай, братец, шифер денег стоит, а у тебя в кармане одна вошь на аркане!