Альберт Усольцев - Есть у меня земля

— Вот так-то, сынок, — сказал Шишигин, Весомо проговорил он эти слова, как будто подводил итог не только трудному дню, но и всей своей жизни.

— Слушай, Тимофей… Ребята… У меня есть идея, — начал Артем.

— Какая? — поинтересовался Тимофей. — Давай скорее, не то устареет. Идеи в век энтеэр стареют быстро.

— Построить отцу новый дом! Или перекатать на мох этот…

— Идея правильная. Только финансовая статья…

— Очень просто: продать, Тимофей, твоего «Жигуленка»…

— А больше идей у тебя нет? — спросил Тимофей.

— А что?

— Да ничего. Может, лучше продадим твои джинсы?

— Запишешь за мной треть. Треть — за Николой. Как только закончу диссертацию, начну расплачиваться…

— А я на четвертый разряд осенью сдаю… — вставил Никола. — Так что за мной долг тоже не задержится.

— Ну, спасибо, мужики, за гарантии. Но, как говорится в присказке, невеста-то давно согласна, да вот жених что-то кочевряжится. У каждого своя маленькая короткая жизнь, и жертвовать ею не стоит. Во всяком случае, я не собираюсь.

— Ты не жизнью жертвуешь, а «Жигуленком», — сказал Артем. — И разве это жертва — отцу дом перестроить?

— Хотя бы и так, — согласился Тимофей. — Да и вряд ли нужен бате новый дом… Гораздо правильнее: он будет жить у каждого из нас по месяцу-два… В общем, сколько захочет и где пожелает. У меня — пожалуйста. У тебя, Артем, еще лучше. У Николы — совсем хорошо. Младшие дети, говорит статистика, к родителям крепче привязаны. У нас удобства: вода в кране, тепло в батарее.

Они сидели на берегу реки Миасса. Удочки были закинуты, но из рыбешки в садке лениво лежали только два красноперых карасика да весело шмыгали между ними еще не понимающие всей серьезности обстановки несколько глупых гольянов. Вскипела вода в котелке. Людмила, так и не дождавшись от рыболовов добычи, чистила картошку, морковь, собираясь варить обыкновенный борщ. По реке плотным слоем, как шуга в весенний ледоход, плыла сенная труха. Видимо, где-то выше по течению, из заречья, вывозили на лодках сено.

— А что это мы за отца решаем, — сказал Тимофей. — Вот он идет… Давайте его самого и спросим…

— Как дела, рыбаки? — подойдя, спросил Шишигин. — На уху уловили?

— Какая там уха, батя, — ответил Тимофей. — Кошке и то на зуб не хватит… Что случилось с рекой… Раньше столько рыбы было. Успевай закидывать. А сейчас на три удочки два чебака, пять гольяшек… Людмила вон борщ вместо ухи собралась варить.

— Принес я вам рыбки. Люся, держи! Правда, мелконькие карасики, но навар будет. Навар гарантирую.

— На какую удочку поймал, батя? — спросил Тимофей. — На медную?

— На какую ни поймал, главное — в ведерке. Люся, я их уже почистил. Только опускай в воду… Тут и ершики с окуньками есть… Хватит на тройную ушку.

Люся взяла из рук Шишигина ведерко.

— Бог ты мой, действительно выйдет хорошая тройная уха! Вот так, товарищи-товарищи, дорогие мужчины, учитесь у своего отца!

— Рыбу ловить? — спросил Никола.

— И рыбу ловить тоже, — ответила Людмила.

— Ну, Людмила, ты уж совсем нас… — сказал Артем, вытягивая большенького чебака. Но чебак не долетел до берега, сорвался в воду. Артем с досады чуть не прыгнул за ним. Такой красивый был чебак.

— А я что говорила! — рассмеялась Людмила. — Из деревни ушли, городскими не стали…

— Как это не стали?! — обиделся Тимофей. — А ковры кто тебе выбивает?!

— Только что!

— Разве деревенский мужик пойдет выбивать ковры?! Ни в жизнь!

— Сейчас выбивают, — разочаровал сына Шишигин. — Ране не выбивали, потому как и ковров в наших домах не водилось, а сейчас по первому снегу — хлоп да хлоп.

— Да, батя, тут мы посоветовались, — начал Тимофей. — Возьми сигареты, чего ты мучишь газету и махорку… Так вот, мы разговорились… Не лучше ли тебе на жительство дальнейшее переехать к нам?

— Это к кому же?

— В город. Ну, сначала у меня. Захочешь — переберешься к Артему. Никола «насамостроит»… Может быть, у него понравится. В общем, на твое усмотрение Здесь дрова все-таки в лесу, вода в колодце. Проблемы. Постирать там, приготовить на старости, извини, тоже дело хлопотное. Жениться тебе уже не сезон.

— Это кто же определил?! А вот возьму да и женюсь! За меня еще какая хошь молодайка с радостью пойдет! Ты же сказал: древние боги не засчитывали в жизнь годы, проведенные у воды. А я всю жизнь у реки!

— А если серьезно?

— А если серьезно… Спасибо, сынки, за приглашение. От гостевания, конешно дело, не зарекаюсь, а доживу век свой и помирать буду на этой земле. Тут мой дом. Жаль, что из вас к нему никто не прирос, не прикипел. Да, видно, не судьба. У кажного своя дорога. Идите, сынки. В выборе я вас не осуждаю. По траве и коса подбирается. Был бы человек человеком, а по городскому асфальту он шагает, по зеленому ли лугу— дело второе. Коль от рук его да ума идет польза… Можно ведь и на асфальте трутнем сидеть, и на лугу пень забивать… Сделаете хорошее дело в городе — меня в деревне порадуете. А уходить со своей земли я не стану, не пообидьтесь. Хоть солона и горька она, а все ж своя. Своя! И у вас, у кажного, будет своя земля. Верю, ой как верю!