Альберт Усольцев - Есть у меня земля

— След от дратвы-то не отмывается? — заметил Тимофей.

— Не отходит, — согласился Анисим Марковских. — И щелоком крутым, и мылом, и песком шоркал, даже вот от травы-мыльнянки не светлится. Видно, навечь дратвенные бороздки останутся. На больших собраниях в президиуме сидишь, народ смотрит… Хоть прячь руки под стол.

— Зачем же прятать, Анисим Васильич, такими руками гордиться надо. Я ведь помню, как вы нам валенки подшивали, — сказал Тимофей. — Особенно прочно, когда подметки вырезали из автомобильных покрышек. Помните, один раз я вам от районной автороты два ската со свалки прикатил?

— Помню, как не помнить. Пимы подшивались дельно!

— Мы с гор заместо лыж катались на таких. В распутицу не промокали. А потом вы настроились из старых автокамер чуни клеить.

— И чуни помню. Басины в них было мало, сейчас и старика в такие не уговоришь отянуть обувку, но пользы много — хоть рыбу иди лови сразу после большой воды. Да-а, что было, то было, мужики. Но главное— выстояли… В войне выстояли, в жизни выстояли, в своих характерах — тоже выстояли. Кузьма Захарыч, что-то ты сегодня тоскливый? Ровно зеленой калины наелся.

— Да так, Анисим… Людмила, подлей ему погорячей ушицы…

— Посмотри, день какой! — восхищенно проговорил Анисим Марковских.

— День баской. Ладный день, — согласился Шишигин. — Небо — голубынь. И высокое. В такой день умирать хорошо, Анисим…

— Типун те на язык-то! — обжегшись горячей ухой, сказал Марковских. — Такой день, а он о смерти. Пенсию-то хоть получил?

— Завтра пойду.

— Еще пенсию не получил ни разу, а на тот свет заторопился… Туда мы завсегда успеем. И не нами это расписание составлено, — начал отводить от мрачных мыслей впрямь загрустившего соседа. — Если занемоглось, дак скажи. Враз к тебе врача доставлю. Или самого в больницу отброшу.

— Ни к чему мне больничка. Людей беспокоить… За всю жизнь ни разу не ходил, тут прикачусь…

— Ничего, все пенсионеры больнички осаждают, надо же куда-то остаток жизни тратить… Говорят, там новый техник-зуборез приехал. А какой он новый? В недальние годы строителем райбани робил — Аркашка Мельков. Потолок в парилке гудроном залил. Начнет париться честной народ, а на него с потолка расплавленный гудрон кап-кап, кап-кап… Я его от бани отвадил. На доктора поехал учиться. Вот выучился. Зубы, говорят, мастерски заливает…

— Гудроном? — спросил Шишигин.

— Почему же гудроном. Этой… спецмассой… Как она прозывается. Тимофей, помоги выговорить…

— Амальгамой?

— Именно! Пойдем, Кузьма, подремонтируем…

— Нет, не пойду.

— Почему?

— Название больно страшное.

— Цемент еще есть…

— Цемент? На зуб цемент?! — рассмеялся Шишигин. — Не смеши-ка Евлаху! Верно что со стройки он в зубари подался… Ох зеленая корова!

Повеселел Шишигин. Засуетился. Начал заваривать чай. Того и добивался Анисим Марковских. Отвлек соседа от мрачных дум. Доведя уху перцем до огненно-красной, крякая, как селезень, начал есть. И надо же было сказать совсем незначительные слова, которые сразу насторожили Шишигина. Веселого настроения, радостинки-суеты сразу как не бывало.

— Сейчас на выезде из «центра» Максимку встретил. Ну, того, из «груздей», что приводил к тебе Семаков. Подвез до дому. Разговорились. Что, спрашиваю, рассеянный? Будешь, говорит, рассеянным: из квартиры выселяют.

— Как так — выселяют?

— Вот и я его спросил… Обсказал он… Коротко так можно срезюмировать. Он, Максимка, работал токарем в Сельхозтехнике. Ладный токарь, высокого разряда! Все шло бы нормально, не поругайся он с управляющим, Беловым. Какая уж там причина, не знаю, но дела пошли нараскосяк! Белов кричит: будет по-моему; Максимка ответ держит: будет так, как дело требует. Белов кричит: кто начальник здесь; Максимка отвечает: рабочий человек — хозяин! В общем, нашла коса на камень. Обидел управляющий Максимку крепко. Белов. Да ты его знаешь, Кузьма…

— Знаю, — ответил Шишигин. — Самодур порядочный. Еще когда МТС была, все пытался свои тракторные поезда в заречные колхозы провести по мосту… А рядом лед — крепь крепью. Я шлагбаум — на замок, он за рычаги трактора — собью… Под гусеницу однажды лег, чтобы не дать настил тракторами в щепу размолоть… Знаю Белова…

— Дак вот, знаешь ты Белова… Он хочет токаря выселить из занимаемой квартиры…

— У Максимки жена на сносях, — помрачнел Шишигин.

— Ага, это самое… Жену в больницу, от волнения у нее что-то там…

— И чем кончилось?