Камал Абуков - Балъюртовские летописцы

— Кстати, Казбек, подумай, может, Варисова назначить на отдел сельского хозяйства? Это дело он любит и знает, а сейчас не на месте.

— Спасибо, что подсказал, я и сам чувствовал, что надо сделать кой-какие перестановки.

— Вообще скажу тебе, люди подобрались у нас неплохие.

— Да, наверно, — Казбек кивнул, и перед его мысленным взором прошли все сотрудники редакции, один за другим, так, словно по его команде они выстроились в шеренгу. Они смотрели на него с холодным безразличием, только одно лицо вдруг выделилось из ряда робкой улыбкой. Это была Заира — корректор. Казбек обратил на нее внимание совсем недавно. Как-то, устав от редакционных дел, он встал из-за стола, подошел к окну. На улице было тепло и солнечно. Заира и ее подчитчица стояли у стены типографии, грелись на солнышке — то ли у них не было работы, то ли устроили себе перерыв. Вдруг на их лицах запрыгали солнечные зайчики — какой-то сорванец из дома напротив решил пошутить. И девушки обрадовались его шутке, запрыгали, уклоняясь от яркого света. Особенно радовалась Заира — в ней было столько детского веселья, задора, темно-каштановые локоны красиво рассыпались по плечам. Казбеку понравилось, что она не рассердилась на мальчишку, а радуется вместе с ним.

— Что ты думаешь о Заире? — спросил он вдруг Галича.

— О Заире?.. — Володя удивился. — Хорошая девушка, умница. А что?

— Так, ничего, — испугавшись своего вопроса, вспыхнул Казбек, — я тоже думаю, что хорошая.

Из дневника Алимова

«Сегодня была у меня серьезная стычка с Салавдином Алхановичем. Сижу в редакции, читаю полосу, в материале Муслимат Атаевны надо кое-что уточнять, а ее нет на месте. Спрашиваю нашу секретаршу Розу:

— Где Муслимат Атаевна?

— Не знаю, куда-то вышла.

Потом, эдак часа через три, является Муслимат Атаевна и говорит мне.

— В райком вызывали.

— Кто?

— Салавдин Алханович. Включил в бригаду по проверке учреждений культуры.

Я ей ничего не сказал, оделся и тут же пошел в райком партии.

Захожу к Салавдину Алхановичу и прямо с порога спрашиваю:

— Я редактор газеты, я — руководитель редакционного коллектива?

Он трет карандаш в ладонях, улыбается:

— Мы так думаем.

— Зачем же тогда вы распоряжаетесь сотрудниками без моего ведома?

— Не я распоряжаюсь — райком.

— Райком в данном случае имеет имя и фамилию, — говорю я тогда. — Распоряжаетесь все-таки вы.

— Я не заставляю людей мыть полы у меня в доме или носить воду на мой огород, — усмехается Салавдин Алханович. — Они выполняют партийное поручение.

— Я не против этого, — говорю ему как можно спокойнее, — но предупреждайте меня заранее. Скажите мне, так, мол, и так, нужны люди для такого-то дела, и я пришлю вам людей. Я пошлю именно того, кто больше других подходит для вашего дела, а его нагрузку передам другому. А то получается, что я даю одно задание, вы — другое. Это дезориентирует, разлагает, если хотите, то в какой-то степени вы даже противопоставляете меня этим людям. Я требую порядка, а они козыряют райкомом.

Салавдин Алханович выслушал меня внимательно, подумал и сказал, улыбнувшись отеческой улыбкой:

— Оказывается, ты любишь усложнять простые вещи… Так мы можем и не поладить…

Прямую угрозу, выходит, высказал в мой адрес Салавдин Алханович! А что мне делать?..

Вообще же до чего все люди разные, просто удивительно! Один наш директор типографии Игитов чего стоит! На дворе еще тепло, а он ходит в черном полушубке, правда, без шапки — лицо у него тонкое, нервное, серые глаза навыкате, пепельно-седые волосы всегда гладко зачесаны. Он обращается ко мне только официально, по фамилии, всегда чего-то от меня требует, отстаивает интересы работников типографии. Вчера зашел ко мне в кабинет с кипой счетов.

— Товарищ Алимов, я вас спрашиваю, как руководителя, что будем делать с этими счетами? — и помахал всей кипой бумаг перед моим носом.

— Присаживайтесь.

Он пододвинул к себе ногою стул, уселся — широкие полы его полушубка так топорщились в стороны, что казалось, он присел на секунду в лихой пляске и сейчас разогнется и продолжит лезгинку.

Я просмотрел счета. Все они были за переработку, за сверхурочные: газета регулярно подписывается в свет с опозданием, нарушение графика стало хроническим. И вот редакция должна платить верстальщику, правщику и т. д.

— Во вчерашней задержке был виноват печатник, он долго налаживал машину, — начал было я, но Игитов не дал мне закончить.