Валерий Осипов - Разрушение храма

— Давно с батьковщины?

— Десятый день, — сказал Курганов, укладывая паспорт во внутренний карман пиджака.

— И як там погодка? Хмарит чи как?

— Какая зимой погода? — пожал плечами Курганов, — Метелит с утра до ночи, снегу в аэропорту под крышу навалило. Три дня улететь не могли.

Гоголевский персонаж посмотрел на зеленые листья пальмы за забором посольства, на синеющее в конце улицы Средиземное море, ткнул носком ботинка в горячий желтый песок около табуретки, вздохнул и покачал головой.

Потом, безнадежно махнув рукой, встал, открыл в железных воротах калитку и сказал:

— Же ву при, месье. Прошу заходить до нашей хаты, — И, прищурившись, подмигнул Курганову хитроватым гоголевским глазом.

— Мне хотелось бы написать небольшую книжку или серию путевых очерков о Ливане, — сказал Курганов.

Атташе посольства по вопросам печати — сухощавый, немолодой человек с острыми, напряженными чертами лица — сидел напротив Курганова на аккуратно обтянутом светлой обивкой диване. Между ними стоял низкий лакированный столик с вентилятором, сигаретами и минеральной водой.

Комната, в которой они находились, была обставлена еще несколькими такими же аккуратными, квадратными диванчиками со светлой обивкой и двумя низкими сервантами из красного дерева без посуды. В одном углу стояли большие старинные часы с медленным и величественным маятником, в другом — громоздкий бронзовый торшер в виде обнаженной женщины, держащей в руках светильник.

В комнату выходили три дубовые двери — высокие панельные двухстворчатые с большими медными ручками, за которые, казалось. никто и никогда не брался, так сильно и безукоризненно сверкали они своей желтизной. И вообще вся комната имела какой-то нежилой, вернее, необитаемый, холодноватый вид. Чувствовалось, что люди надолго не задерживаются в ней, а если и появляются здесь, то чаще всего просто торопливо проходя через нее, по возможности стараясь не останавливаться.

— Итак, ваша фамилия Курганов, — утвердительно сказал наконец атташе, глядя на бронзовый торшер в углу.

— Да, Курганов, — кивнул Олег.

— Скажите, товарищ Курганов, вы довольны поездкой?

Курганов, откинувшись на спинку дивана, старался встретиться с работником посольства глазами, но тот по-прежнему смотрел в угол, на обнаженную бронзовую женщину, державшую в руках электрическую лампу под светло-желтым абажуром.

Атташе перевел взгляд на Олега — глаза у него были светлые, твердые, зеленоватые.

Старинные часы в противоположном от торшера углу зашипели и пробили четверть часа.

«Нажаловаться, что ли, на нашего дорогого руководителя, а? — подумал Курганов, — Чтобы знал, как отбивать чужих жен у мужей.

Ведь если рассказать обо всем этому зеленоглазому дяденьке, то нашего милейшего руководителя не похвалят за его бейрутские похождения».

Атташе по вопросам печати молча смотрел на Курганова. Было тихо.

«Что это он меня так рассматривает? — подумал Курганов. — Запомнить, что ли, хочет?»

Атташе улыбнулся.

— Ну что ж, я рад за вас, вернее, за вашу группу, — сказал он. — Так чем могу быть полезен лично вам?

— Видите ли, в чем дело, — медленно начал Курганов, — мне хотелось бы после этой поездки написать небольшую книгу о Ливане — личные, так сказать, впечатления и наблюдения. Или серию путевых очерков для своей газеты. Я понимаю, что вы человек занятой, и поэтому много времени у вас отнимать не буду. Просто, может быть, расскажете две-три истории, в которых был бы ярко выражен местный колорит, нравы, обычаи.

Атташе посмотрел мимо Курганова в окно.

— История Ливана, — заговорил он после долгой паузы, — это почти тридцать столетий иноземного гнета. Уже в седьмом веке до нашей эры Ливан был завоеван Ассирией, в шестом — Вавилонией, в пятом — Персией. В четвертом веке по ливанской земле прошли фаланги Александра Македонского, а с первого века нашей эры здесь установилось господство Римской империи. В одиннадцатом — двенадцатом веках Ливан был завоеван крестоносцами, которые создали на берегах Средиземного моря сначала Триполийское графство, потом Бейрутскую баронию, а потом Сажентскую синьорию. В шестнадцатом веке с востока появляются турки-сельджуки, и Ливан надолго превращается в вассальное княжество Османской империи…

В девятнадцатом веке интерес к Ливану начинают проявлять европейские колониальные державы — Франция, Англия и даже Америка: в Бейруте был организован американский колледж, а в 1861 году в Ливан вошли французские оккупационные войска… И только в 1944 году Ливан официально получил независимость. В настоящее время территория страны делится на пять мухафаз, то есть на пять провинций…