Александр Зуев - Через сердце

Разогревшись на ходу, Сергей Ильич с удовольствием вдыхал сырой и теплый запах леса. Когда-то в детстве, живя в деревне у тетки-учительницы, он хаживал с ней за грибами в дождливые осенние деньки. Все было точно так же. И как приятно было, вдосталь назябнувшись, вернуться к домашнему теплу, к горячему чаю.

— Придется переночевать в «Красном луче», — сказал Черепанов. — Кстати, проведем там собраньице…

— Большой это колхоз? — спросил Сергей Ильич.

— Колхоз-то большой, только… — он не договорил. — Вот слева сейчас его полянки пойдут.

Лес посветлел, тропка пошла вдоль изгороди. Края полянки были обкошены. Намокшие под дождем низенькие копны усадисто выстроились посреди поля.

Черепанов подошел к ближайшей из них и сшиб пинком верхушку. Запустил вглубь руку, пощупал. Лицо его помрачнело. Как бы подкрадываясь, медленным шагом он направился к следующей копне и в несколько пинков разметал ее до основания.

— Я вам покажу! — закричал он на все поле, грозя кому-то кулаком. — Это что же такое? А? Эх, дьяво-лы-ы! А?

В лесу испуганно откликалось на его зычный голос эхо.

В ярости бегал он по полю. Намокшие полы его балахона распахивались, картуз сбился на затылок. Черепанов «бунтовал». Через несколько минут на поле не осталось ни одной копны.

— Что случилось? — спросил Сергей Ильич. Он подошел поближе.

— Горит, кругом горит! — тяжело отдуваясь, кричал Черепанов.

— Что горит? Где?

Черепанов сунул в руки Сергею Ильичу мокрый клок сена. От сена шел легкий парок, оно было горячим и на ощупь казалось обмыленным. Навозный запах прели ударил в нос.

— Ну и устрою же я им нагоняй! Лентяи! Лодыри! — кричал Черепанов. — Ну, что вы скажете: опять я не прав?

Слегка прихрамывая, он шагал по полю.

«И опять же не прав», — сказал про себя Сергей Ильич, давая время остынуть расходившемуся Черепанову.

По густой травянистой меже они вышли к кладбищу.

Тропка вела на пригорок, весь утыканный почернелыми крестами с неясными резами старых надписей.

Над крестами клонились плакучие березы. Сырой крепкий ветер бурно волновал их длинные лохмы.

На верхней площадке под густолиственным шатром лежало стадо овец, и ветер доносил оттуда кислый запах мокрой шерсти.

Сергей Ильич обошел сторонкой овечье стадо и оказался на краю высокого обрыва. Он чуть не вскрикнул с неожиданности: перед ним опять открылась пасмурная ширь водохранилища.

Море! По старому черемуховому оврагу оно дотянулось и до этой затерянной в лесах деревеньки. Оно еще не уходилось в новых берегах, подмывая высокие края оврага. Несколько старых берез, ослабев в корнях, бессильно прилегли к воде. Остроносые кулички со свистом бегали по их стволам.

Внизу под косогором накатывали мутные волны. В песчаной осыпи кручи торчали трухлявые доски обнажившихся гробов. И на отмели там и сям белели человечьи кости.

Сергей Ильич скинул шапку, подставляя ветру разгоряченный лоб. Здесь дышалось особенно легко. Холодные запахи большой воды распирали грудь, напористо набиваясь в ноздри. Хорошо!

В этот момент сзади подошел Черепанов. Завидев овец, он резко хлопнул в ладоши. Вспугнутое стадо шумно покатилось с пригорка. Подбрасывая круглые задки, овцы прыгали через могилы, оскальзываясь копытцами на вросших в землю плитах.

— У-лю-лю! Ой! Ой! — весело кричал им вслед Черепанов, взмахивая набухшими полами балахона.

— Ну вот! — сказал он. — Посидим на обогретом месте. Я хоть портянки переверну. Кури, Ильич! — мирно добавил он, протягивая кисет и переходя на приятельский тон.

Сергей Ильич перенял подброшенный кисет и сел напротив, на теплые сухие корневища. И тут же решил, пользуясь благодушным настроением спутника, завести откровенный разговор. Все равно рано или поздно, а объяснение должно произойти. Так не лучше ли тут, без ненужных свидетелей?..

Он начал издали:

— Хорошо здесь! И море — я обрадовался ему, как доброму знакомому. Приятно, черт побери: где бы ты ни оказался, а эпоха наша всюду дотягивается до тебя рукой. Вот она — шумит тут под берегом! Слышите?..

Оба прислушались к ровному дыханию воды сквозь рассеянный шум листвы под налетами ветра. Сергей Ильич вслушивался с наслаждением, слегка прижмурив глаза и втянув голову в плечи. Черепанов приглядывался к нему недоумевающим взглядом.

— Можно мне поговорить с вами попросту, по-товарищески? — неожиданно спросил Сергей Ильич.

Черепанов быстро вскинул удивленные глаза и тут же притушил их.