Александр Горохов - Через дно кружки

© ГБУК «Издатель», 2015

© Горохов А. Л., 2015

Через дно кружки был виден кусок неба в окне. Небо казалось мутным, в потеках, крошках и пыли. Вместо солнца к нему прилип огрызок сыра. От неба воняло вяленой рыбой и прокисшим пивом. Дверь в сортир, возле которой были свободные места, не закрывалась, и оттуда тянуло продуктами полураспада того же пива. В проеме через дверь с провисшими петлями был виден унитаз, оцинкованное, почти черное ведро с обрывками газет и сверток. Сверток закрывал бачок вместо разбитой крышки.

Разбил крышку еще весной Малолетка. Ерш, видать, криво лег поверх «колес», сопляк еле дополз до унитаза и грохнулся на него. Крышка – вдрызг. Сам, падая, порезал вену на руке. От страха, а может, от проглоченной смеси юноша отрубился и в этом невменяемом состоянии был обнаружен Гузом. Двухметровый хам Гуз вытер о пацана ноги, сплюнул и проорал уборщице.

Та поохала, шваброй потыкала в тело, увидела кровищу и с несвойственной возрасту энергией тоже заорала. Бомж Коляныч, обитавший уже с полгода при кафе и выполнявший все, разумно и несуетливо выволок полутруп за порог и прислонил к собачьей будке возле дороги так, чтобы вызванная «скорая», сразу как подъедет, заметила и мимо не проскочила.

Кровища текла, «скорая» не ехала. Лужу увидал кобель и стал слизывать. Должно быть, это и спасло сопляка. По крайней мере, так говорил потом медбрат из доехавшей через час «скорой». Короче, кровь остановилась. Когда прикатил «уазик»-«скорая», умная псина лежала на руке и тем не давала вытекать из нее бурой жидкости. Врачиха из машины выходить побоялась. Вышел этот самый медбрат. Замотал бинтом малолетнему придурку руку и пошел принять для сугрева стопарь, а заодно потом запить это паленое безобразие пивом.

Возле стойки разговорился с Гузом. Слово за слово, приняли по триста каждый. А Гуз еще до, кроме пива, успел три по сто в себя влить. И зацепились – кто кого перепьет, тот и будет все оплачивать. Как идиоты. Короче, после пяти литров пивища Гуз проломил медбрату башку бутылкой с самодельным кизлярским коньяком. Потом медику пятнадцать швов наложили. Кто-то вызвал «ментов». Медика загрузили в его же «скорую», громилу – в милицейскую «пятнашку». Вроде все угомонилось. А Малолетка полежал-полежал и оклемался. Штаны мокрые и грязные снял, потом умылся из лужи и назад в кафешку нашу придорожную притопал. На улице-то еще холодно было. Март. Вот уж точно, марток оставит без порток! Короче, зашел, дрожит, хочет воды выпить. Мутит его снова. Все вспомнили, что эта «комедь» из-за него началась, заржали, приголубили, по плечу похлопали, усадили за стол. Сперва «кофеем» отпоили, пожрать пирожков с капустой дали, а когда окончательно юный герой в сознание вернулся, налили для дезинфекции и очистки организма перцовой.

Оказалось, что пацан потерял память. То ли это случилось в тот день, то ли раньше, ответа не было, но малолетку назвали Малолеткой и составил он компанию Колянычу. Дела в кафешке шли неплохо. Может, потому, что хозяин был оборотистым общительным добряком и выпячивал напоказ свою дружбу с правоохранителями. Может, удачливость даровалась ему за то, что частенько прощал постоянным клиентам долг и в тяжелую жизненную минуту наливал самогонку завсегдатаям за просто так. Может, по жизни сложился ему фарт за все беды и тяжести, которые случились до того. Короче, эти двое тут прижились.

Однако дело не в них, хотя вообще-то и в них, но не сейчас.

– На чем ты меня перебил? Через дно кружки был виден кусок неба… Небо было в потеках, пыли… воняло рыбой и прокисшим пивом. Свободные места были только возле сортира. Дверь не закрывалась… В проеме унитаз, сверток. Сверток вместо разбитой крышки. Вот! СВЕРТОК!

Сверток закрывал бачок вместо разбитой крышки. Разбил крышку полгода назад, еще весной сопляк. Ерш криво лег поверх «колес», сопляк еле дополз до унитаза и грохнулся на него. Крышка – вдрызг. Пардон, это я уже рассказывал.

А! Я сижу, гляжу на небо через кружку, не спеша отхлебываю… Ага, а напротив, за тот же стол уселся хлыщ. Уселся и глядит. Мне через пиво видно. Сперва через дно был виден кусок мутного неба в потеках, а потом появился этот. Хлыщ. Сидит и воздух глотает в такт моим пивным глоткам. И глядит преданно, как пес на кусок сервелата.