Владимир Глушаков - Цветение калины

— Дело же не в поллитре. — Сергей стрельнул коротким обеспокоенным взглядом мимо Сметника — туда, в поле, где работала студентка Оксана. — Трос у меня ненадежный — может не выдержать.

Довод, однако, прозвучал неубедительно.

— А я, понимаш, как знал, припрятал в том месте две железные скобы, веревку. — Единственный глаз Сметника глядел на Сергея в упор, обрадованно.

…Два трехвершковой толщины бревна, оплывших с боков тиной и черным, как мазут, илом, вытрелевали к дороге без особых помех. Зато из третьего, раздутого у комля тугими узлами, при первой же попытке скоба вылетела, как тетрадная скрепка. Пришлось загонять две. Снова навесили на комель трос, Прохор сбоку подстраховал веревкой, и во второй раз не рассчитали — сцепка лопнула.

Прохор, припадая на больную ногу, кинулся поправлять крепление. Сергей, быстро переключив передачу, сдал назад и выскочил из кабины. Трос после обрыва укоротился метра на полтора…

— А что, если с места на лагах катнуть — нам только сдернуть на ход, — предложил Сергей.

— Спробуем без лаг — тебе еще на танцы надо поспеть. Плавнее трогайся, а я сбоку коликом подважу, — распорядился Прохор.

— Я на танцы поспею, а вам зачем на тот свет торопиться?.. Шарахнет тросом по мозгам — мне отвечать! Как хотите — за рычаги не сяду.

— Молод, хлопец, указывать старшим. Нас с твоим батькой не так шарахало в жизни — ничего, целы остались. — Прохор, не слушая Сергея, затесал ясенину, поддел ею сбоку шишкастый конец дубины, подкатил хромой ногой чурку и, налегая грудью на рычаг, запальчиво крикнул:

— Чего рот раззявил? Трогай!

Сергей, выругавшись, вскочил в кабину и осторожно, на первой передаче, прополз полметра, нутром чувствуя, как басовитой струной натянулся позади трос. На секунду увидел через заднее закопченное окошко вскинутое к небу напряженное лицо одноглазого Сметника, услыхал толкающий в спину надсадный крик:

— Давай-й! Поше-е-ел… Еще дава-ай!..

Сергей пригнулся, кидая рычаг во второе положение и настороженно, как живую, трогая ногой странно полегчавшую педаль газа. Он не успел подумать — с удивлением вдруг ощутил, что трактор тоже полегчал и будто оторвался на миг от земли, а внутри его что-то резко оборвалось…

Назавтра, едва начало сереть в окнах, приехали из Островецка милиция, врач, эксперт. Побывали на месте происшествия, сделали необходимые замеры, составили протокол. Вскрытие пострадавшего показало, что смерть наступила мгновенно после удара острой скобы в височную область.

Следователь, приступая к допросу, уже знал, что в крови погибшего обнаружен алкоголь, а у водителя ДТ-75 — нет. Опыт в данном случае подсказывал, что делом тут не пахнет. Предварительный опрос жителей, хорошо знавших водителя и пострадавшего, подтверждал вывод. Однако следователь решил ковырнуть парня поглубже, в целях, так сказать, профилактических, чтобы впредь неповадно было срывать халтуру.

— Вы хоть понимаете, что использование вами транспорта в личных целях привело к гибели человека и это уголовно наказуемо? Понимаете и признаете свою вину, хорошо. А кто вам разрешил использовать гусеничный трактор в личных целях?

— Никто. Покойный попросил — я согласился помочь.

— Так… И как часто вы совершали подобные сделки?

— Какие сделки?

— Дубняк-то ворованный.

— Как?.. Лесник разрешил — так было сказано…

— Может, и разрешил, когда распивал со Сметником бутылку. А услыхал, как обернулось дело, — знать ничего не знает. Свидетелей у нас, к сожалению, нет. С него теперь взятки гладки.

— Да поверьте, — Сергей, бледный как полотно, пересевшим голосом выдавливал из себя слова, — нет моей вины в том, что случилось…

— Ладно. Допустим, ты только помогал ему, так? Так. Он попросил — ты не отказал. За какое вознаграждение?

— Не знают в деревне такого слова, капитан. — Сергею сделалось жарко от стыда за проявленное малодушие. — На то мы и соседи, чтобы помогать друг другу. А тут инвалид — кто у нас Сметника не знает?.. Он в войну наших людей от немецкого расстрела спас. Помогали ему: картошку ли окучить, сено, дрова ли привезти…

— Понятно. Хорошо с начальством живете, коли так?..

— Живут душа в душу! — непонятно откуда выскочила к столу старшая дочь покойного Сметника, вызванная на похороны из Гомеля. — Первый раз его покрывают?.. Сперва коня колхозного забил, теперь — человека!.. Думаете, управы на него не сыщем?

— Какого, простите, коня? — строго взглянул на нее следователь. — Хотите дать дополнительные показания? Ваша фамилия?