Сергей Антонов - Зеленый дол

— Вот она где пропадает, — сказал дядя Вася, увидев Дусю. — Это не ты ли вместе с ними пересаживала?

— Куда там! Они меня только на прошлой неделе первый раз пустили сюда, — отвечала Дуся. — У них тут строгости. Посмотрите, Александр Александрович, какая красота!

— Чудесная пшеница! — воскликнул агроном. — Богатырская пшеница! Да, Лёля, у нас новость. Скоро к нам мама приезжает.

— Насовсем?

— Кажется, насовсем.

— Значит, всё в порядке? — спросил Петя.

— Да, теперь заживём веселее, — ответил агроном, улыбаясь.

— Я не про это. С Чародейкой-то всё в порядке?

— И с Чародейкой хорошо. Ее, по-моему, и убирать можно.

— Я им тоже советовала убирать, — подтвердила Дуся.

— А они?

— А они говорят: жалко. Руки, говорят, не поднимаются. Вот только Димофей свой колосок Мильтурумки сорвал.

— Мильтурумку-то поспешили, — заметил агроном, осмотрев колосок. — Что же ты, малыш, наделал? Она ведь ещё не дозрела.

Димофей　потупился.

— Мы ему не велели трогать, а он всё равна сорвал, — объяснял Петя.

— Да, сорва-а-ал! — заплакал вдруг Димофей. — Сказали, что жуки погрызут, вот я и сорвал.

— Он щелкунов побоялся, — объяснил Петя.

— Щелкунов побоя-ялся-я, — плакал Димофей.

— А с чего плакать, — презрительно сказал Коська. — 　 Все равно у тебя в колоске сорок зёрнышек.

— Нет, шестьдеся-я-ят…

— А тут на каждом стебле — по сто сорок…

— Начнём уборку, товарищи, — торжественно проговорил Александр Александрович и подошел к высокому, сильному стеблю Чародейки.

— Нет, мы сами! — крикнула Лёля.

— Ну что же, сами, так сами, — согласился Александр Александрович. — Пойдёмте, Вася, пойдёмте, Евдокия Захаровна, Они прекрасно справятся и без нас.

Взрослые ушли.

— Пятая полеводческая, становись! — сказал Петя.

Ребята построились в ряд.

— А мне можно? — спросил Димофей.

— Ладно. Становись и ты, — разрешил бригадир. — Вот что, ребята. Хотя у нас одно зёрнышко и склевал воробей, а мы всё-таки вырастили от девятнадцати зёрен… сколько, Федя?

— Две тысячи шестьсот шестьдесят.

— Вот. Две тысячи шестьсот шестьдесят зёрнышек.

— И Димофей — сорок зёрнышек Мильтурумки, — усмехнулся Коська. — Значит, всего две тысячи семьсот.

— Ладно тебе смеяться. Какой тут может быть смех! — оборвал его Петя. — У нашей пшеницы получился короткий веге… вегец… вегетационный период. Ей положено поспевать в сентябре, а у нас она поспела сейчас. Значит, ваши зёрнышки имеют государственное значение. Теперь надо несколько лет сеять Чародейку, чтобы она привыкла к нашей земле. Будем сеять каждый год наши зёрнышки?

— Будем, — сказал Димофей.

— Будем работать все вместе?

— Будем, — ответил Толя.

— И ты с нами будешь, Лёля?

— Значит, постановили: работать и не отступаться до тех пор, пока у нас не получится скороспелая Чародейка. И тогда все наши поля засеем Чародейкой… Хлеба тогда будет — завались… А теперь собирайте колоски — каждый свои.

В полном молчании ребята принялись за дело.

А издали доносился шум тракторов, грохот — подвод и едва слышные гудки поезда, на котором, должно быть, ехала Лёлина мама.

Пьеса в 3-х действиях для детей «Снежок» (1948) Вал. Любимовой рассказывает о негритёнке Дике по прозвищу Снежок, которого травят и выгоняют из школы по настоянию приехавшей из южных штатов одноклассницы-расистки Анжелы. В 1949 г. пьеса была удостоена Сталинской премии второй степени и стала весьма популярна. — Прим. книгодела .