Сергей Антонов - Зеленый дол

Стал накрапывать дождик. Ребята перелезли через забор и пошли по домам.

Петя отстал от приятелей, остановился, подумал и, сам ещё не понимая зачем, вернулся к агролаборатории.

Сыпал меленький дождик. Возле освещённых окон поблёскивали капельки. От дождя на улице стоял еле слышный шум, будто по сухому сену перебегали мыши.

Свет в агролаборатории потух, и только лампочка, укреплённая над дверью, освещала мокрые ступеньки. На крыльце появилась Дуся. Она запахнула полу пальто и, осторожно переступая по кирпичам, набросанным в лужу, перешла на тропинку. И Петя заметил, что косынка её так и осталась сбитой набок и держится на одной заколке.

«Надо ей деталь подарить», — подумал он.

Как-то проезжий командир дал ему хрустальную призму от бинокля. Она всегда хранилась в левом кармане Петиных брюк. Это была удивительная призма: если сквозь неё посмотреть на человека, то из одного человека делается три, и все разноцветные.

Петя собрался было догонять Дусю, но услышал впереди разговор и остановился. Так и есть: к Дусе подошёл дядя Вася.

«Ну ладно, завтра отдам», — решил Петя.

— Кто это ходит? — послышался испуганный голос. На крыльце с ведром стояла Лёля.

— Я хожу. А что надо? — грубовато ответил Петя.

— Ах, вот это кто! — обрадовалась Лёля. — Иди сюда, под навес. Дождик ведь.

— Мне такой дождик — хоть бы что! — усмехнулся Петя, но всё же поднялся на крыльцо. — Ты куда?

— Папа велел землю выбросить. Он сегодня не в духе. Его Евдокия Захаровна расстроила.

— Сам он виноватый, — сказал Петя. — Вы только приехали и не знаете ёе вовсе. Она, гляди, всё умеет. И микроскоп налаживать, и на карточку снимать — всё умеет. Таких, как она, у нас в деревне и нет вовсе.

— И я умею на карточку снимать, — возразила Лёля.

— И рассказывает наизусть, как по книжке. Глаза закроет и рассказывает…

— И я умею рассказывать, — упрямо перебила его Лёля.

— Она всё знает. Она, наверно, столько же, сколько Клавдия Васильевна, знает… — Сказав это, Петя немного испугался и даже оглянулся вокруг. — Нет, конечно, столько, сколько Клавдия Васильевна, она не знает. Но зато Клавдия Васильевна в волейбол не умеет играть, а Дуся ещё как умеет. Как стукнет, так и тама.

— Ну и ладно, — сказала Лёля, почему-то обидевшись. — Я, если ты хочешь знать, тоже в волейбол умею. Только не хочу.

— А когда она вожатой была, как у неё за нас душа болела! «Сколько, говорит, я с вами намучилась!» Вот я ей эту деталь отдам.

Он достал призму бинокля и с сожалением посмотрел на неё:

— А себе я ещё такую достану. Верно?

Лёля молчала.

— Ей эту деталь тоже надо. Верно?

Лёля обиженно дёрнула плечами, чтобы он отвязался.

На следующий день они встретились в классе словно незнакомые: даже не поздоровались.

Но, когда Клавдия Васильевна читала вслух книжку «Как закалялась сталь», Петя изредка поглядывал на Лёлю и заметил, что она тоже иногда косит на него глаза. «Всё-таки худо ей одной, без матери, — подумал он, — и обед готовить, и вёдра таскать».

Клавдия Васильевна закрыла книжку.

В классе было тихо.

— Вы видите, ребята, — начала учительница, — как ярко в поведении Павла проявилась главная черта советского человека: преданность родине и Коммунистической партии.

— Видим, — сказал Коська, который во время чтения занимался игрой в пёрышки и ничего не слышал.

— А теперь давайте побеседуем о том, какими мы с вами должны быть, какой у нас должен быть характер. Кто хочет сказать? Федя, ты подожди… Ну, Толя.

— Я хочу быть таким, чтобы ничего не бояться.

Ребята захохотали. Все знали, что Толя — трус и даже на девчат ходит жаловаться учительнице.

— Правильно, Толя! — одобрила Клавдия Васильевна. — Надо воспитывать в себе бесстрашие. Надо не бояться трудностей. Садись. Федя, что ты хочешь сказать?

— Я хочу научиться любить своё дело, свою работу, — проговорил Фёдор.

— Верно. Это очень важно. Ну, еще кто? Подожди, Федя, ты только что говорил. Скажи-ка ты, Костя.

Костя встал, с трудом собираясь с мыслями. Он занимался тем, что привязывал косицу Лёли к спинке парты, и не успел ещё подобрать ответа.

— Я хочу быть… — начал он, — я хочу быть, Клавдия Васильевна… А какой вопрос?

— Такой и есть: кем ты хочешь быть.

— Я хочу быть всё время весёлым.

Класс снова засмеялся.

— Это хорошо, — сказала Клавдия Васильевна. — Конечно, надо быть жизнерадостным и весёлым. И ты ещё забыл добавить — вежливым.