Лев Канторович - Рассказы (1939-1941 годы)

Ему было немножко жаль расставаться со школой, и себя он немножко жалел, но и об этом он никому не сказал. Даже Кате он не сказал об этом, когда они шли ночью по пустым улицам после прощального вечера. Он чувствовал себя настоящим мужчиной. Он дер­жал Катю под руку и говорил ей о том, как он любит ее, но боится, что она забудет о нем, когда он уедет к себе на границу. Он так и сказал: ״К себе на границу״.

Катя сказала:

— Разве можно забыть?.. — и голос ее дрогнул... Они остановились возле арки Глав­ного штаба. Катя повернулась к нему, и он увидел, как блестят ее глаза. Моросил мелкий дожди к, и катино лицо было мокрое.

Катя смотрела ему в глаза, и ее лицо было мокро, и он обнял ее и поцеловал в губы, и губы были мокрые и холодные от дождя.

Потом он писал Кате длинные письма, и Катя отвечала ему на каждое письмо. Да, она любит его, его одного она любит и ждет, и пусть он напишет подробнее о жизни на гра­нице.

В учбате [9] Учбат — учебный батальон их научили всему, что должен знать боец, и они жили в общежитии, и весь день был расписан, так что не оставалось сво­бодной минуты.

Потом Катя получила от него несколько пи­сем с заставы. Катя отвечала на каждое письмо.

Потом письма долго не приходили. Это бы­ло в сентябре тридцать девятого года. Катя волновалась и не знала, что с ним, но семна­дцатого сентября в газетах напечатали о войне с Польшей, и Катя поняла, где он, а еще че­рез несколько дней она получила от него пись­мо из Польши.

Прошло некоторое время и снова он пере­стал писать, и Катя мучилась и думала, что, наверно, он встретил кого-нибудь там, в Поль­ше, какую-нибудь девушку и забыл о ней, забыл о Кате.

Он не встретил никого в Польше. Он не писал потому, что его вместе с другими бой­цами перебросили на границу с Финляндией, на север, в дикие, пустынные леса. Они долго ехали туда, и они не знали куда их везут, и никто из них не писал домой, и он не писал своей Кате. Он не писал ей, но он все время помнил о ней, и у него, был товарищ, которо­му он рассказал о пей как то ночью, когда не спалось и мерно стучали колеса на стыках рельс и в вагоне было темно.

Катя ждала письма. Каждый день она дума­ла: ״Нет! Наверное, все-таки, сегодня придет письмо...״

Писем не было. Писем не было очень долго, и началась война с Финляндией, а письма все не приходили. Катя кончила курсы медсестер и работала в госпитале и очень уставала, и п городе было темно, и были ужасные холода, и в снегу, в финских лесах, шла война. Не­ужели он забыл о ней?

С севера письма шли долго.

Война была в разгаре, когда, наконец, при­шло письмо. ״Из действующей армии ״ было написано на конверте. Он писал Кате, что он жив и не ранен, и помнит её, и любит. Он спрашивал: любит ли она его? Ждет ли она?

Да, да! Да, она любит только его. Береги себя и возвращайся скорее, милый...

Он писал Кате каждый день, ко письма от­правлялись не так часто, и Катя получала сразу несколько писем и раскладывала их по числам и читала по порядку.

Потом кончилась война. Последнее письмо от него было помечено десятым числом, а вой­на кончилась тринадцатого. Семь дней Катя ничего не получала, и через семь дней пришло сразу два письма и па конверте был незна­комый почерк, и Катя долго не решалась про­честь эти письма. Ей было страшно.

Письма были от его товарища. Товарищ пи­сал, что Андрей ранен в последнем бою, ра­нен в голову, ранен тяжело, но жив. В день мира товарищ Андрея написал ей первое пись­мо. Второе письмо было от четырнадцатого. ״Его отправили в госпиталь, — писал товарищ.— Его отправили в Ленинград и пусть она ра­зыщет его, хотя он ни за что не хочет, чтобы она увиделась с ним״.

Катя плохо поняла в чем дело. Почему он не хочет видеть ее?

Она бросилась разыскивать его. Она побы­вала в трех госпиталях, но не нашла, а на следующий день, когда она дежурила, ее вы­звали к телефону, и незнакомый голос сказал ей, что говорит доктор Иванов, ״да, да, тот самый Иванов״. Он звонил к ней домой, и ему дали телефон в госпиталь. Он просит ее зайти к нему в клинику. Ведь, она знает Андрея Горбова?

Катя больше ничего не слышала.

Она отпросилась у своего начальства и по­бежала в клинику Иванова. Швейцар, похожий на хирурга, в белом халате и в белой шапочке, сказал ей, что доктор еще не приехал, он сей­час будет, пусть она подождет здесь. Катя не могла стоять на месте и вышла на улицу.

К подъезду подъехал высокий человек на мо­тоциклете. Он соскочил с мотоциклета и, ша­гая через две ступеньки, вбежал в дверь. Ка­тя еще немного подождала и снова вошла и спросила у швейцара: ״Не приходил ли Ива­нов?״— и швейцар сказал: ״Как же! Вот они!“ — и показал на высокого человека в расстегнутом халате. Катя узнала его. Это и был Иванов. Катя думала, что известный хирург старый и обя­зательно в очках, а это был молодой и был похож на матроса.