Анатолий Соболев - Якорей не бросать

— Чей Кабысдох? — яростно шипел кок и вопросительно уставился на меня. Я покачал головой.

— Чиф его имя, — с достоинством сказал мой знакомый Андрей Ивонтьев, появляясь в дверях надстройки.

— По мне хоть кэп! — выкатил глаза кок. — Убери его к черту! Сейчас санитарный досмотр начнется!

— Усек, — серьезно кивнул Андрей и свистнул песику. — Чиф, смоемся. Досмотр.

На палубе разительная перемена. Никакого крика и никакой прохладцы. Работающих тоже стало больше. Все четко, все слаженно. Что такое? А-а, капитан у трапа. В полной парадной форме. С медалью Героя Социалистического Труда. Эффектен. Сразу видать — настоящий капитан. Матросы деловито и проворно бегают по палубе. Капусту и картошку уже подобрали. Мешки, бочки, ящики исчезают где-то в чреве судна. Все это там, в провизионке, складывается на долгое хранение.

Я исщелкал всю катушку, радуясь, что погрузка у меня «в кармане». (Потом, когда проявил пленку, она оказалась испорченной — передержка. Это я умею.)

— Послушай...те, — обратился ко мне молодой мужчина с аккуратным пробором в волнистых, тщательно уложенных волосах, будто он только что вышел из парикмахерской. — Не поможете мне принести карты?

В картографическом отделе порта нам выдали большую кипу штурманских карт и с десяток толстых книг — лоций. Нас трое. По пути за картами штурман (это был третий помощник капитана, Гена) прихватил себе в помощь еще одного матроса. Паренек шел вразвалочку, как ходят старые мариманы, снисходительно-скучающим взглядом посматривал на суда у причалов. Вид у него бывалого матроса, которому наскучили все эти отходы, приходы, штормы и штили. На меня он поглядывал, как боцман на салажонка. А в картографическом отделе сразу сел на стул и со скучающим видом стал ждать, пока штурман разберется с каргами.

— Северное море где? — спросил штурман Гена, внимательно сверяя карты со списком.

— Внизу. — Пожилая и усталая женщина показала пальцем под стопку карт.

— А Ла-Манш?

— Смотрите как следует, — недовольно хмурилась женщина. — Все на месте.

— Побережье Африки есть?

— Есть, есть. Вот оно, побережье Африки, — показала на карты женщина. — Все по списку, молодой человек.

Северное море, Па-де-Кале, Дуврские меловые скалы, Ла-Манш, Гавр, Брест... Мы пойдем теми местами, где жили и боролись герои книг, которыми я зачитывался на крыше сарая на маленькой далекой сибирской станции, мечтал вместе с ними путешествовать, сражаться на шпагах, скакать на быстроногих арабских скакунах, плыть по бурному морю... Вот и сбываются мечты детства.

Будем проходить мимо Франции, где когда-то, еще в шестнадцатом году, был мой отец — царский солдат, воевавший на стороне французов против немцев...

— Лоции Балтийского моря? — продолжал штурман Гена.

— И лоции все на месте. Что вы на самом деле! — совсем уж потеряла терпение пожилая женщина. Я никак не мог понять, что ее сердит.

— Работа уже окончена, а вы пришли. Еще бы позднее заявились.

А-а, вот оно что, оказывается!

Она посмотрела на круглые корабельные часы, висящие на стене.

— И каждый день вот так, — ворчала она. — Торопятся, кричат, а все равно отходят через неделю.

— Сегодня отойдем, — заверил штурман Гена.

— Еще послезавтра прибежишь, что-нибудь забудешь.

— Молод, горяч, — сказала вошедшая женщина. Она была молода, красива вызывающей броской красотой, что достигается косметикой и немалыми усилиями при уходе за своим лицом. Она ласково-оценивающе окинула штурмана Гену медлительным взглядом. На губах ее таилась неопределенная улыбка.

Штурман Гена враз ожил, засветился, тоже оценивающе оглядел молодую женщину, и такая же неопределенная улыбка коснулась его губ. Они сделали стойку друг на друга, почувствовав единство взглядов. Сошлись родственные души.

— Еще прибежит, — сказала пожилая женщина молодой, надевая пальто и давая этим понять, что нам пора уходить, что рабочий день в картографическом отделе окончен.

— Неплохо бы, неплохо, — произнес штурман Гена, не отводя глаз от молодой красавицы.

Мы свернули карты в рулоны, связали бечевками, взвалили на плечи. Рулоны оказались тяжелыми и скользкими. Пока дотащили до траулера, упрели. По пути штурман Гена дважды спросил бывалого матроса:

— Отойдем или нет сегодня, Дворцов?

— У нее муж рыбмастером ходит, — сказал в ответ бывалый матрос. — Сейчас на Кубе.

— М-м, — промычал штурман Гена и со вкусом пожевал полными спелыми губами...