Анатолий Соболев - Якорей не бросать

— Гордеич, руль прямо! — наказывает мне штурман Гена и грозит Володе кулаком. — Ты там не приказывай! Где, не вижу!

— Если бы там девушка показалась, сразу бы увидел, — скалит ослепительные зубы Андрей Ивонтьев.

Он тоже на палубе, рядом с ним неизменный Чиф. Песик, встав на задние лапы и передними упершись в кнехт, глазеет на океан, не понимая в чем дело, но на всякий случай громко лает. Шум и возбуждение на палубе действуют на него.

— Вах! — восклицает Автандил и делает характерный кавказский жест руками. Слова Андрея о девушке он принимает близко к сердцу. — Дэвушка! Если б тут показалась дэвушка! Я бы вплавь...

— Телеграмму вчера послал жене, что любишь, — высовывается из окна рубки Фомич.

— Зачем разглашать тайну!—грозит ему пальцем Автандил. — Я б нэ пашел с табой в развэдку!

— Право пятнадцать! Поворачивай руль! — кричит Володя. Он выше всех и видит дальше.

— Косяк лево десять! — вдруг объявляет Эдик. Он уже совсем почернел под африканским солнцем и катается темным колобком от борта к борту. — Поворачивай!

— Косяк право десять! — благим матом орет наш повар. В белой куртке на голое тело и в колпаке, он тоже здесь и, вместо того чтобы варить обед, мечется со всеми по палубе.

— Косяк за кормой!—раздается чей-то вопль.

— Тихо! — прикрикивает капитан, поднявшийся в рубку. — Развели базар. — И приказывает мне: — Лево десять!

— Право пятнадцать! — вопит взволнованный до предела штурман. Наконец-то и он увидел луфаря.

Я не знаю куда поворачивать и вдруг сам вижу на блеклой зелени океана большое желтовато-коричневое пятно прямо по курсу «Катуни» и кричу:

— Косяк! Косяк! Прямо по носу!

— Прямо руль! — быстро ориентируется Носач.

— Есть прямо руль!—радостно отвечаю я и пру на косяк.

Сейчас он будет у нас в трале, сейчас мы его заарканим, голубчика! И наконец-то я увижу эту легендарную рыбу, о которой мне прожужжали уши с первого дня рейса. Какая она, эта рыба, выгодная для плана и заработка, ради которой мы полмесяца бежали в этот район промысла? Я только знаю, что луфарь — хищник, морской волк, живет в одиночку или малыми стаями. В большие косяки собирается только на нерест. В другое время его не поймаешь, он рыскает по всему океану.

Со всех сторон кричат матросы, каждый видит свое пятно, и каждый хочет, чтобы повернули именно туда, куда показывает он.

— Прямо руль! — еще раз повторяет капитан. Это — чтоб я не поддался ажиотажу и не стал бы крутить траулер направо-налево.

— Э-эх!—разочарованно кричит с мачты Володя. — Такой косяк прохлопали! Двадцать тонн верных.

— Не-ет, вон тот, справа, надо было брать, — вздыхает Эдик.

А океан «кипит», куда ни глянь! Зеленая вода желтеет пятнами, будто ржавчиной схвачена. На минуту передаю штурвал Гене и выскакиваю на мостик — поглядеть на эту долгожданную рыбу.

Луфарь плещется у самого борта. В чистой воде его хорошо видно. Он похож на тунца, если сверху глядеть. У него сейчас нерест. С борта видно, как самки переворачиваются на спину, белея брюхом, и выпускают желтую икру. Самцы трутся рядом, поливают икру белой молокой. Свершается великий, всевластный закон природы— закон продолжения рода.

То был танец любви, превратившийся в танец смерти.

То была любовь, у которой не было будущего.

То были мгновения жизни пред вечностью небытия.

Но они не знали об этом и, забыв обо всем, отдавались великому таинству, святым минутам продолжения рода своего.

Она нежно терлась о его сильное молодое тело, трепетала, подныривала под него, переворачивалась туго набитым светлым брюхом вверх, испускала длинную нить полупрозрачных желтых икринок, сразу же начинающих расплываться легким туманным облачком, но Луфарь в тот же миг белой струей молоки орошал икру.

В танце любви Она была нежна и трепетна, Луфарь — могуч и неутомим. Шло великое таинство возникновения новой жизни.

Это был тот предназначенный природой час, ради которого, рискуя жизнью, они и приплыли из дальних мест на эту заложенную в их генетической памяти отмель и встретились в теплом приповерхностном слое океана, под синим небом, в прекрасный солнечный день.

Но прежде чем Луфарь и Она начали свой танец любви, прежде чем они нашли и выбрали друг друга в огромном скопище сородичей, собравшихся сюда со всего океана, Луфарь выдержал схватку с Пятнистым.

После того как они потеряли друг друга в отравленных нефтью водах, когда Пятнистый увел за собою половину стаи, а Луфарь, едва избежав гибели, вывел остатки сородичей из смертельного облака, они встретились здесь, где испокон века происходило продолжение их рода.