Виктор Стариков - Рябиновая ветка

Рано утром Юрий Николаевич услышал настойчивый стук в дверь. Не вставая с постели, доктор хриплым со сна голосом спросил:

— Кто там?

— Это я, — раздался громкий басистый голос больничной сестры Пелагеи Ильиничны. — Больную привезли. Кровью исходит.

— Сейчас иду.

Татаринцев протянул руку к маленькому столику, стоявшему возле кровати, зажег лампу и посмотрел на часы. Они показывали пятый час.

Поеживаясь от холода, доктор начал одеваться. Он уже завязывал галстук, когда в дверь опять постучали.

— Войдите, — негромко отозвался доктор.

В комнату вошла Ольга Михайловна Песковская, его соседка по квартире. На ней был желтый шелковый халат, с вышитыми черным стеклярусом японскими цветами и цаплей. Светлые волосы падали на лоб, и она придерживала их рукой, чуть откинув назад голову, так что видна была короткая полная шея.

— Разбудила-таки вас эта труба? — ворчливо сказал доктор.

— Что случилось? — встревоженно спросила Песковская.

— Ничего не случилось, а привезли больную.

— Юрий Николаевич, разрешите мне пойти с вами.

— Это зачем?

— Я вам помогу.

— Нет, это вы уж оставьте, — сердито сказал доктор. — Всему бывает предел. Незачем вам ночью ходить в больницу.

— Я вас прошу! Юрий Николаевич!

Она так настойчиво просила, что доктор сдался.

— Ну, как вам угодно, Ждать вас я не буду и сейчас же выхожу.

— Я быстро, Юрий Николаевич.

Доктор, недовольный, что уступил, медленно надел пальто, черную шляпу, взял палку с резиновым концом и, прихрамывая, вышел в коридор. Одна нога у него была короче другой, и, чтобы скрыть хромоту, он носил ботинок с толстой подошвой.

Рассвет был неприятен. В мутном воздухе вырисовывались белые оголенные стволы берез. Грязными серыми пятнами выделялся последний снег в канавах вдоль шоссе и в ямах.

— Видите, как рано, — сказал доктор, поднимая воротник пальто. — Право, лучше сделаете, если вернетесь.

— Нет, — беззаботно ответила Ольга Михайловна, — теперь вы меня не прогоните.

Он не любил выходить с ней на улицу. Всякий раз доктор испытывал унизительное чувство стыда за свою немощь. Он не мог быстро ходить и, прихрамывая, немного отставал от Ольги Михайловны. Она это замечала и старалась попадать с ним в ногу. В такие минуты доктор вспоминал, что ему уже около пятидесяти лет и у него седые виски, что он заикается и что вообще ему поздно второй раз устраивать семейный очаг.

Они шли вдоль шоссе, обсаженного молодыми березами, к белому зданию больницы, одиноко стоявшему в стороне от деревни на холмике. Одно из окон больницы выделялось тусклым светом. Доктор шел позади Песковской, оступаясь на неровной тропинке, и думал: «Нехорошо, что позволяю ей по ночам ходить в больницу».

У больницы стояла лошадь и глодала коновязь. На спину ей была небрежно брошена рогожа.

По каменным ступеням доктор и Ольга Михайловна поднялись на крыльцо и вошли в больницу.

В приемной на кожаной кушетке лежала молодая женщина с очень бледным лицом. Возле нее стояли Пелагея Ильинична и парень в длинном до полу тулупе, с кнутом в руке. Увидев доктора, парень испуганно посторонился и уронил кнут.

— Твоя жена, Белоусов? — спросил Татаринцев, вглядевшись в широкое носатое лицо парня.

— Да, — хрипло сказал он, с трудом сгибаясь в тулупе, чтобы поднять кнут.

— Что с ней?

Доктор сбросил пальто на руки сестре и надел халат.

— Вчера приехал из города, она больная лежала. А ночью разбудила и говорит: «Скорее вези в больницу». Я стал лошадь собирать, а она и память потеряла.

Доктор расстегнул на больной пальто и почувствовал резкий гнилостный запах. Он посчитал пульс.

— Везите ее в операционную, — сказал Татаринцев сестре. Он повернулся к Белоусову. — Долго же ты собирался.

— Разве можно скоро. Пока лошадь запряжешь, да пока…

— Ты тут подожди, — прервал его доктор. — Я с тобой должен поговорить.

— Подождать мы можем, — сказал парень и отошел.

Песковская стояла возле больной.

— Лучше вам уйти домой, — сказал ей Татаринцев, проходя в свой кабинет.

— Но вы же позволили.

— Ну, как вам угодно. Тогда раздевайтесь и мойте руки. Будем оперировать. Предупреждаю — предстоит неприятная работа.